С тех пор я съездила на дюжину (сейчас посчитала) фестивалей, на некоторые по нескольку раз. Для чего? Как ни странно, для чужих стихов. При всем богатстве интернета и всей узости поэтического круга, при всем изобилии самиздатовских книжек и ничтожности их тиражей, при всем тягостном отсутствии читателей и однообразии фамилий авторов в толстых журналах, при всем, как пишет Костюков, «симпатичном убожестве» провинциальной литературной жизни для меня в этом опыте был смысл. Скажем так, не только радость перемещения тела в пространстве, не только радость видеть знакомых/новых людей, не только виды, сцены и картины жизни русской глубинки, не только сладкий звук аплодисментов тридцати случайных слушателей везли меня по поэтическим сборищам.
Разумеется, терпеть авторское чтение стихов – мучительно, почти невыносимо. Невыносимее только актерское чтение. Но так сложилось со мной, что чуть ли не с каждого фестиваля я привезла себе нового автора, чтобы любить его и читать. «Нуда, здесь, кроме собратьев по перу, присутствует и так называемый рядовой зритель, пусть и не очень-то многочисленный… есть некоторая вероятность, что кто-то, глядишь, тебя и запомнит, и – чем черт не шутит – выудит из Сети твои тексты… Эфемерный, согласитесь, стимул…» – предполагает Штыпель в помянутой статье. Вот этим рядовым зрителем я и оказалась, судя по всему.
Могла ли я найти этих же самых поэтов иными путями, при должном тщании и прилежании? Разумеется, могла. И нашла бы. Но сложилось иначе, они были сразу даны мне и стихами, и голосом, и видом, и, иной раз, дружбой. Дальнейшее чтение с листа только подтвердило мое мнение. Я допускаю, что тут сыграло свою роль состоявшееся знакомство, но не думаю, что эта роль так уж значительна. Был ли в этом восторг неофита? Безусловно. Со временем некоторых я разлюбила – вкусы меняются. Наверное, многих я не расслышала. А может быть, и не многих. Но я хочу рассказать о тех, кого вывезла для себя именно с фестивалей. С тех пор, как Дмитрий Кузьмин включил в антологию провинциальной поэзии боо человек, как Дмитрий Бак сказал однажды, что на карте современной литературы различает порядка 400 поэтических имен, претендовать на полноту в рамках эссе было бы странно. Список моих личных предпочтений не слишком длинный, список приятных фестивальных знакомств – тоже, а их наложение даст от силы 20 фамилий.