– Так я не знал, что он с помойки, – взревел Кешка.
– Ну, ворованный!
– А что? – возразил Кешка, на высокой ноте, – Коньяк очень даже хороший, почти тысячу стоит! Принес – каюсь, не подумал, но я его не травил!
– Так кто же это сделал? – раздраженно спросил Горский.
– Она уже была отравлена! – уверенным тоном проговорила крупногабаритная бомжиха, – Я еще удивилась – зачем не початую бутылку на помойку выбросили?
– Да, да! – из – за её спины подал голос мужичек, – Манюся сильно удивилась.
– Манюся? – выкатил глаза Горский, – Мусик!
– Да, Манюся, – проговорил бомж, выдвигаясь вперед и закрывая тщедушным телом свою подругу, – А Мусик это я!
– У них это самое, – скривился Кешка, покосившись на бомжиху, – Любовь!
– Я тебе всю морду разобью, – закричал вне себя маленький мужичек, – Сам к ней подкатывался, но ничего у тебя не вышло!
– Больно надо! – огрызнулся Кешка.
Оперативники в своем фургоне покатывались со смеху, слушая эту разборку.
– Прекратите балаган, идиоты! – заорал Горский, – Последний раз спрашиваю – Кто отравил коньяк?
– А я последний раз отвечаю, – задвигая маленького бомжа за свою спину, ответила Манюся, – Мы нашли бутылку в мусорном пакете, в баке, и она уже была отравлена. Подумай своей головой – кто будет выбрасывать хорошую выпивку на помойку?
– Действительно! Кто? – поддакнул Кешка, – С остатками еще можно поверить, но полную бутылку! Ни за что! Нет таких дураков!
– Так! – прошелся по подвалу Горский, – Кто же тогда её на помойку выбросил?
– На эту помойку домов десять ходят, – ответила бомжиха, – много чего выбрасывают.
– Безнадежное дело искать, – покачал головой Горский.
– В полицию нужно обратится! – посоветовала Манюся, – На бутылке, небось, отпечатки пальцев остались.
– Пожалуй ты права, именно в полицию, – в раздумье проговорил Горский, – Место этой помойки покажите. Давай сажай их в свою машину и дуйте вперед, а мы за вами.
– Выходят, – сказал Доронин еще не остывшим от смеха голосом.
– Быстро и незаметно следом, – ответил, прокашлявшись, Борисов.
Через полчаса все три машины подъехали к новостройке на окраине столицы и из первой машины выгрузились трое, из второй вышел только Горский.
– Вот это место, – показала ему Манюся на зацементированную площадку, огороженную стеной кирпичной кладки.
Горский внимательно осмотрел площадку и баки, стоявшие на ней, большие мусорные баки с откидными крышками.