«Макс, – продолжала Фрида, – в одном из своих писем Вы как-то спросили о моём отношении к людям, которые приняли другую веру. Начну с того, что я еврейка, и люблю свою веру, и верю своему Богу. Но я убеждена, что религию надо проповедовать, разъяснять и доводить до сознания каждого человека, независимо от его цвета кожи и национальности. Религия нужна не только когда кому-то плохо, когда он в смятении, когда ему страшно от потери близкого человека, когда он неизлечимо болен… А может, он просто не знает, как жить, как поступить, что делать от бесконечных неудач. Религия нужна даже тогда, когда он счастлив в любви, в семье, на работе и окружён прекрасными людьми…»
«Знаете, Макс, я согласна, что человеку нужна поддержка религиозного служителя. Но все ли имеющие сан достойны доброго слова? Вот лишь маленький пример. Мне делали операцию на почках в госпитале при действующем монастыре. Когда я пришла в себя после наркоза, возле меня сидел батюшка и читал молитву. Оказывается, он навещал меня в течение трёх дней утром и вечером. И всякий раз приходя, он, осенив меня крестом, приступал к молитве. Когда же я смогла промолвить, что я иудейка, он, смутившись, извинился и позаботился, чтобы мне прислали раввина. Раввин, ни слова не говоря, протянул мне визитную карточку и заявил, что, если я паче чаяния умру, пусть мои родные сообщат ему! Ничего себе утешение и милосердие!
Обидно и стыдно стало мне за этого раввина! А совсем недавно моя подруга из Портленда с болью сообщила, что она встречала отдельные семьи евреев, которые приняли христианство, потому что там „понимание бесплатное“…»
В 1989 году, перед тем как семья Фриды должна была покинуть страну и уехать в Америку, она отправилась в Каспийск, чтобы проститься со своими дальними и близкими родственниками. Им-то она и рассказала, что дома в Махачкале только и слышала: «Жидовка, езжай в свой Израиль». А сосед по подъезду, напившись, откровенно признавался, что как только в Дагестане начнутся волнения, первое, что он сделает, возьмёт ружьё и убьёт всю их жидовскую семью. И родственники в Кисловодске, не раздумывая, посоветовали: «Уезжай!»
Они потом закупили Фриде целое купе, чтобы она спокойно добралась домой. Поезд ещё не тронулся, как в окна вагона полетели камни. Уже не осталось ни одного целого стекла, а разъярённые мальчишки всё ещё не отставали. Фрида лежала на полу и просила Бога о помощи. Но тут она услышала стук в дверь и женский плачущий голос: