Искренне полагаясь на свою должность, он до сего
момента не сомневался: обоих четверокурсников он, при желании,
легко загонит «под скамейку» и заставит петь исключительно под свою
дудку.
Те просто не должны были успеть озвучить свои
претензии, неслось в голове Леонида. Но успели.
По издевательскому взгляду химика, Лео понял: тот
успел приложить руку и к этому.
- Ладно, глиста очкастая, ещё посчитаемся… - последние
слова Лео задумчиво сказал вслух, спохватившись только после их
озвучивания.
Полицейские, не стесняясь, прыснули
смехом.
Химик удивлённо сверкнул очками, с достоинством
подбираясь:
- Что вы сказали, господин Старший
воспитатель?
- А? Что? Где? – спохватился Лео, даже не изображая
растерянность. – Ничего, вам послышалось.
- Пожалуйста, проводите нас, по факту нанесения травм
кадетам, к учащимся по фамилиям… - капитан уткнулся в планшет, явно
посмеиваясь и выуживая те самые злосчастные фамилии этих долбаных
четверокурсников.
Опросив в присутствии Старшего воспитателя Корпуса
двух здоровых лоботрясов, капитан составил для себя картину
происшедшего достаточно быстро.
По большому счёту, дело не стоило и выеденного яйца.
Тем более что сами "пострадавшие" были хоть и помятыми, но вполне
себе живыми и относительно здоровыми.
Осложнялась ситуация тем, что заявления по факту
происшедшего были зафиксированы в Едином Реестре под такими
фамилиями (родителей кадетов), что лично капитану (дабы не
привлекать внимания больших чинов и власть предержащих) лучше всего
было «отработать тему» полностью.
Применительно к реальности, это означало доставку
третьего фигуранта инцидента в специализированный суд (как ни
крути, а Корпус жил по армейским регламентам, хотя где она сейчас,
та армия). В суде, скорее всего, судья бы удовольствовался
показаниями «потерпевших», записанными капитаном собственноручно, с
соблюдением всех полагающихся процедур, на штатный планшет. Случись
судье что-то непонятное, третий фигурант ответит на вопросы прямо в
суде, присутствуя лично.
Далее – скорее всего, небольшой штраф (пребывание всех
фигурантов на территории Корпуса имеет и свои плюсы. В виде
обязательных государственных медицинских страховок и снижения
ответственности за содеянное, поскольку формально за кадетов
отвечали ещё и воспитатели).
Кроме штрафа, учитывая фамилии заявителей, третий
фигурант мог вполне получить запись в личное дело, которая осложнит
ему карьерный путь сразу после Корпуса, но это было действом
эфемерным. Сам капитан, прикинув здраво, на эту вероятность не
поставил бы ни монетки: пострадавшие не отрицали личного вторжения
в личное (тавтология) помещение третьего фигуранта, и на лицо была
типичная обоюдка.