Коллективу стало достоверно известно только одно: директор пребывает в тихом бешенстве. Все понимали, что пропустить совещание и попасть под горячую руку начальства – себе дороже. Тем более, шёл декабрь месяц, и впереди маячили долгожданные зимние каникулы. Оказаться «в опале» во время каникул никому не хотелось, ведь любой педагогический коллектив ждёт каникул едва ли не больше, чем учащиеся.
Три пары наконец-то закончились, и все с нетерпением явились в 118-й кабинет на первом этаже, назначенный для совещаний на текущий учебный год. Каждый год назначался новый совещательный кабинет, и быть заведующим таким кабинетом – нечего хорошего для хозяина не предвещало. Там обязательно требовалась наглядная агитация, плакаты, связь с профессией, наличие уголка учебной группы, закреплённой за этим кабинетом, перечень требований к такой аудитории каждый год расширялся и мог измениться в любой момент.
За столом «президиума», как всегда, заседала «тройка ВЧК» во главе с директором Борисом Львовичем. По обе стороны от него привычно располагались преданные ему Виктор Александрович, первый заместитель директора по учебно-производственной работе, и старший мастер Валентин Егорович. С краю скромно примостилась завуч.
Весь остальной коллектив расселся за парты, негласно разделившись проходом между рядами на новичков и старожилов. Эти группировки между собой демонстративно почти не общались. К новичкам, прежде всего, относили преподавателей общеобразовательных предметов: русского языка, литературы, математики, физики, химии и истории, – которые пребывали в училище всего второй год, после введения в училищах обязательного среднего полного образования. К «белой кости», то есть к старожилам, себя относили мастера и преподаватели профессионального цикла, в том числе этика и эстетика.
Среди последних обращала на себя внимание преподаватель эстетики Александра Александровна. Она всегда вела себя спокойно и с подчёркнутым чувством собственного достоинства. Каждое её движение смотрелось продуманно и эстетично. Она имела привычку, которая у многих ассоциируется с манерностью – периодически чуть вальяжным движением поправлять свои вьющиеся русые локоны, при этом слегка отставляя в сторону мизинец. Хотя надо сказать, что эта привычка не портила её, а, наоборот, приковывала к ней внимание.