Эдип был высок, строен, светловолос, очень красив лицом. Его спокойный ровный характер обеспечивал расположение к нему, как его сверстников, так и умудрённых жизнью и опытом коринфян. Рассудительность, с которой он подходил к любому, даже самому малозначащему вопросу, удивляла окружающих, изумляла их и в тоже время, заставляла прислушиваться их к его мнению. Гераклит ,рядом с Эдипом, казался маленьким. Он уже прибрёл брюшко для потаения в нём излишеств. Чревоугодие способствовало легкомыслию и скептицизму, которые отличали этого человека. Он любил позубоскалить, принимал решения, следуя страсти, не обдумывая и не заботясь о последствиях. Его тёмные с рыжим отливом волосы, казалось, всегда были в беспорядке. Небольшие, прищуренные глаза беспрестанно стреляли по сторонам в поисках объекта для насмешек. Ещё будучи в гимнасиях, он пристрастился к кубку Бахуса, много смеялся, быстро и много говорил. Во время возлияний Гераклит не знал меры ни в вине, ни в еде, сильно потел и лицо его становилось блестящим и красным.
Теперь они возлежали друг против друга. Кубок Эдипа едва был отпит, Гераклит же подтрунивал над товарищем,
–Послушай, приятель, ты меня обманываешь. Я уже три кубка выпил, а ты с одним не справишься никак. Разве эллин не должен знать толк в земном нектаре?
–Должен, -поддержал его Эдип, -но только толк, а не бестолковость, которую последний вызывает при употреблении без меры.
–Могу согласиться, -засмеялся Гераклит, -О! Смотри, Эномай идёт сюда.
К ним подошёл худой, но крепкий юноша с голубыми, как два озера глазами.
–Что, Гераклит, замучил аппетит? – находу срифмовал он.
Эномай был самый молодой из присутствующих. В своей манере общаться он чем-то походил на Гераклита. А отличало их слишком многое. Эномай бывал настолько же угрюмым, насколько мог быть весёлым и беззаботным. Он небезуспешно упражнялся в стихосложении и ораторском искусстве, умел завладевать мыслями и настроением окружающих.
–А, наш аэд почтил нас собственной персоной, – насмешливо отозвался Гераклит.
–Иду к друзьям на шум и гам, чтобы вкусить насмешек яд.
–Боги олимпийские! Он издевается, -сила голоса Гераклита не уступала силе его аппетита.
–Я к вам с новостью, – пропуская слова Гераклита мимо ушей, заявил Эномай.
–С новостями от Гермеса или Аполлона?. -поинтересовался Эдип.