Таким образом, все победы госпожи де Розан были выдуманы. Она преданно складывала к ногам своего мужа всю завоеванную ею славу. Но мы чуть дальше увидим, почему эта влюбленная и пользующаяся таким успехом креолка оставалась, несмотря на славу, в такой глубокой тоске, что можно было предположить у нее какой-то тайный недуг души или же тела. Это было замечено в нескольких салонах: все обратили внимание на ее бледность и черные круги под глазами. Одна ревнивая помещица стала уверять всех, что у креолки больные легкие. Один отвергнутый влюбленный пустил слух, что у нее есть любовник. Другой оказался более милосердным и обнаружил, что муж поколачивает ее. Некий врач-материалист стал обвинять, нет, скорее жалеть ее за то, что она слишком строго сохраняет супружескую верность. И наконец, у всех было свое мнение на этот счет, но все они были далеки от истины.
А теперь, если читателю угодно будет проследовать за нами в спальню молодой красивой женщины, он узнает через несколько минут, если он ни о чем еще не догадывается, тайну этой грусти, которая начала серьезно беспокоить весь Париж.
Вечером того дня, когда состоялись похороны господина Лоредана де Вальженеза, то есть спустя сутки после сцены, о которой мы рассказали в предыдущей главе, жена Камила де Розана, утонув в кресле, обтянутом розовым бархатом, занималась самым необычным делом, которым может только заняться красивая женщина в своей спальне в час ночи. В то время, когда любая другая женщина возраста и красоты несравненной Долорес должна была бы лежать в постели с лицом, полным мечтаний и с многообещающей улыбкой на устах.
Сидя перед маленьким лакированным китайским столиком, она была занята тем, что заряжала пару прелестных пистолетов с рукояткой из черного дерева и стволами из дамасской стали с золотыми насечками. В ее красивой мраморной ручке пистолеты эти смотрелись довольно необычно и странно.
Зарядив эти пистолеты с правильностью и четкостью действий, которые сделали бы честь директору тира, госпожа де Розан проверила работу курков. Закончив эту проверку, она положила пистолеты по правую руку, а в левую руку взяла маленький кинжал.
В руках красивой креолки этот кинжал не выглядел опасным: ножны его были сделаны из серебра с золотой чернью, прекрасно изваянный стальной набалдашник был умело инкрустирован драгоценными камнями. Таким образом, это произведение рук золотых дел мастера походило скорее на дамское украшение, чем на смертоносное оружие. И все же при виде молний, которые полыхали из ее глаз, когда она смотрела на лезвие кинжала, становилось как-то не по себе, и трудно было сказать, что сверкало более опасными лучами: кинжал или ее глаза.