– Камил, – спросила госпожа де Розан. – Вы не замечаете, что со мной за эти несколько недель произошли некоторые перемены?
– Честное слово, нет, – ответил Камил. – Ты по-прежнему очаровательна.
– И вы не видели моей бледности?
– Парижский климат такой коварный! Кстати, хочу сказать тебе вот что: тебе очень идет эта бледность. И если я что-то и заметил, так это то, что ты день ото дня становишься все красивее!
– А круги под моими глазами? Разве они не говорят о бессонных ночах?
– Честное слово – нет! Я полагал, что ты специально их красишь. Теперь это модно.
– Камил, бедный мой друг, вы эгоист или очень фривольный человек, – произнесла молодая женщина, качая головой.
По щекам ее скатились две слезинки.
– Ты плачешь, любовь моя? – спросил Камил с удивлением.
– Да посмотри же на меня, – сказала она, направляясь к нему и складывая молитвенно руки, – я умираю!
– О! – сказал Камил, пораженный бледностью и зловещим выражением лица жены. – Ты и впрямь кажешься очень больной, моя бедная Долорес.
Обняв ее за талию, он сел и попытался было усадить ее к себе на колени.
Но молодая женщина вырвалась из его объятий, резко отстранилась и бросила на него гневный взгляд.
– Хватит мне лгать! – сказала она яростно. – Я устала от своего молчания, и мне стыдно за него. И теперь я желаю, чтобы вы дали объяснения.
– Какие объяснения ты хочешь от меня получить? – спросил Камил таким естественным тоном, словно был и вправду удивлен требованием жены.
– Это проще простого: объясни свое поведение, начиная с того дня, когда ты впервые оказался в особняке Вальженезов.
– Опять какие-то подозрения! – сказал Камил с нетерпением в голосе. – Я-то полагал, что мы с тобой на этот счет объяснились.
– Камил, мое доверие к тебе было таким же огромным, как и моя любовь. Я задала тебе вопрос относительно твоих отношений с мадемуазель Сюзанной де Вальженез, и ты ответил мне, что ты испытываешь к ней только лишь симпатию и чисто братские чувства и что она отвечает тебе тем же. Я любила тебя и готова была поверить всему, что бы ты ни сказал. И я поверила твоим словам.
– И что же дальше? – спросил американец.
– Подожди, Камил. Готов ли ты подтвердить сегодня ту клятву, которую ты дал мне четыре месяца тому назад?
– Вне всякого сомнения.
– Значит, ты и сегодня любишь меня так же сильно, как год тому назад, то есть как в день нашей свадьбы?