– А как ты оказалась на этой работе? – Он посмотрел на неё серьёзно, без улыбки, но вряд ли, ждал чистосердечного ответа.
Она, пережёвывая конфету, без доли стеснения призналась, что, когда она училась в институте, работы не было.
– То нужен был диплом, то опыт работы, а она учится, и диплома нет. Окончила институт, нет опыта, но есть диплом. Жить на что-то надо было, и жить хотелось хорошо… Знаешь, идёшь среди крутых тачек и понимаешь, что всё, что на тебе одето, в разы дешевле, чем одно колесо любой из стоя́щих машин. Мне хотелось иметь если не такую, то хотя бы просто машину. Хотелось хорошо одеваться. Посмотреть, как выглядят изнутри рестораны, какие люди в них ходят, как они одеваются.
– Получилось? – Он протянул ей чашку кофе.
– Да. – Она немного мечтательно и, как-то с улыбкой, произнесла это слово.
– Ты не думай, что мой стаж, на этом поприще, десяток лет…
– Нет. Я же вижу, что тебе от силы двадцать восемь лет.
– А ты наблюдательный! Или как это? Проницательный, вот!
Он улыбнулся. Какая-то непонятная внутри обёртки, сидела «конфета». Была напыщенной, вычернутой, а тут перед ним сидит уже совершенно другая, обычная девчонка с простым и весёлым нравом. Он смотрел, как она ест конфеты, одну за другой, и невольно улыбнулся:
– А молодой человек у тебя есть?
Она подняла брови и выпучила на него свои зелёные глаза:
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем мне от ношения?
– Ну… Любовь, чувства, тепло, ощущение нужности…
– У меня секс каждый день и мне всего хватает.
Он посмотрел на неё удивлённо и отпил кофе из кружки, не найдя, что ответить на такой откровенный и весомый аргумент. Но разве он не приверженец такого, же мировоззрения что и она? Разве он не занимается лишь сексом и доволен положением вещей? Эта девушка могла бы стать его копией в женском обличии, впрочем, как и всё ей подобные.
Она отпила глоток кофе и, встав со стула, сказала:
– Провожать не стоит.
– Даже не думал. А дверь сама захлопнется.
По кухне раздалось цоканье каблуков. Звук становился отдалённее по мере того, как она уходила из кухни и потом совсем стих, после щелчка двери.
Джэйс крутил в руках белую кружку, в которой остался только осадок и, смотря на него, о чём-то размышлял. Быть может, он решил, что время изменить жизнь? А может быть, он думал вовсе о насущном, например, а не повторить ли ему ещё кофе?