– Вот тебе и семейство Коваль. Не в обиду тебе, но блин, как так-то? А кто тебя сюда отправил?
– Мужчина.
– Ага. Это многое объясняет. Ты мне за эти годы ничегошеньки не рассказала, колись. Тут обучение дофига стоит, че за «мучина»?
– Рит, я знаю не так много. Типа опекун. Хотя мне уже восемнадцать исполнилось. Наверное, найму юриста, который все расскажет.
– Слушай, – ложится она на кровать задирая ноги, не снимая обуви. Не люблю, когда она так делает. – А почему про аварию, в которой твои родаки погибли нигде не сказано?
– Вот тебя понесло. Хватит, – раздражаюсь от ее расспроса.
– Ну а как с тобой иначе? Только напором. Вон сколько рассказала всего за пару минут. Больше чем за три года.
– Просто тебе нужно понять, что, если человек не говорит, значит на это у него есть свои причины.
– А то ты не знаешь, что я и мораль – это две разные вселенные.
– Рит, я серьезно.
– Ой ладно. У тебя самолет во сколько?
– В десять тридцать завтра с утра.
– О, у меня в девять, пойдем пива выпьем? Отметим окончание этой «леди-каторги»?
– Почувствуем себя настоящими англичанками?
– Ага.
– Ну давай. Только не в клуб.
– Сама туда не хочу. Да и не отпустят надолго ты ж знаешь. Режим как в тюрьме.
– «Воспитание – это самое важное ценное, что ваши родители хотят в вас вложить. Это начало вас самих», – процитировала я слова нашего куратора или классного руководителя, как угодно.
– Фу, не говори так, слишком похоже. Одевайся давай, я тоже быстро и вернусь за тобой.
Одеваю джинсы и рубашку в клетку, заплетаю волосы в высокий хвост делая его небрежным, беру сумочку куда кладу кошелек и телефон с документами и выхожу, встретившись на пороге с Ритой.
Вечер проходит просто замечательно. Наверное, впервые я почувствовала себя свободней. Раньше нам не позволили бы так долго быть вне стен учебного заведения, но сегодня уже многие разъехались, и нам оставшимся сделали небольшую поблажку в виде исключения.
Утром сложив остатки своего «добра», я подхватываю чемодан и ухожу из стен, которые стали для меня неким пристанищем, где я пыталась забыть о прошлом и о той боли, которая снилась почти каждый день первое время.
И вот я как оголенный провод. Я боюсь, но мне нужно двигаться вперед.
– Лора, за тобой приехала машина, в аэропорту по прилету, тебя так же встретят.
– Мисс Хелен, а кто предоставил транспорт? Вам звонили? Это мой опекун? Или юрист, адвокат?