И вот наступил страшный для меня экзамен. Дали английский текст, задание по грамматике, англо-русский словарь. Кое-как с грамматикой и чтением справился. А вот с переводом… Так как словарный запас у меня был мизерный и приходилось почти все искать в словаре, я понял, что успею перевести только малую часть текста. И тут «помогла» мне моя уникальная память прочитанных текстов. Может быть, это и слишком сильно сказано, но я действительно очень хорошо запоминаю многое из того, что приходилось читать. Кавычки же я поставил потому, что в данном случае помогла мне эта особенность памяти весьма своеобразно. Перевел я несколько строк текста и решил, что это отрывок из любимого моего романа Конан Дойля «Затерянный мир». Вспомнил это место в романе и стал излагать его экзаменатору – учтивой, интеллигентной и, как потом оказалось, очень душевной женщине. Она сначала поправляла меня, потом замолчала. Я лихо закончил перевод. Она вздохнула и сказала, что текст этот совсем из другого произведения, следовательно, моему «переводу» он не соответствует и поставить она мне может только три. Все, это была катастрофа. Мы уже знали, что проходной балл в институт 28 из 30 (и то не всех возьмут), а одна четверка за сочинение у меня уже была. И тут эта прекрасная женщина посмотрела на меня и спросила, а как я сдам последний экзамен по географии. «На пять», – твердо ответил я. Она вздохнула и поставила мне четыре, и я поступил в институт. До сих пор говорю ей спасибо!
Итак, 1 сентября 1954 года я вошел в актовый зал института. Тут-то все и началось…
Что же все-таки за феномен такой «любовь»? Даже задавать этот вопрос стыдно. Стыдно потому, что за тысячелетия рода человеческого написаны на эту тему бесчисленные пирамиды книг, Монбланы исследований, Эвересты поэтических и прозаических произведений, и, конечно, я не собираюсь дополнить их своими жалкими Записками. Я просто хочу рассказать, что произошло со мной. А что произошло?
Окинул я донжуанским взглядом (я уже писал, что компания наша отличалась повышенным вниманием к девичьим прелестям) ряды сидящих в зале студенток, а они составляли приблизительно 80 % курса, и сразу же остановился на одной. Не просто остановился, а замер, точнее сказать, обмер.
Это была она
(совсем не социальное, абсолютно личное, почти интимное отвлечение в повествовании)