– Хозяйка! – снова прилетело из-за калитки.
Я вздохнула, приладила на место бутафорский нос и пошла открывать.
Новое утро началось с грохота и русского матерка: два богатыря перетаскивали через забор стол размером с мою печку.
– Хозяйка! – обрадовались они, заметив в окне мою заспанную рожу. – Будь доброй, отвори калиточку!
Сплюнув, я накинула на плечи шаль и вышла во двор.
– Вот! – выдохнул один из богатырей, установив деревянного монстра посреди двора. – Черномор-батюшка велел кланяться…
– Ну конечно! – перебила я. Этой присказкой богатыри раз за разом сопровождали каждую свою ненужную услугу, то ли стесняясь, то ли побаиваясь впрямую просить самогонку. – Черномор-батюшка дурень слепой и в избушку мою не захаживает! Или это ему с пьяных глаз палаты царские там померещились?! Куда мне такую махину? Она и в дверь не пройдет!
Два атлета синхронным движением полезли в затылки.
– Извиняй, хозяйка, ошибочка вышла…
– Ошибочка у них вышла! – все больше распалялась я, ежась под утренним ветерком. – У вас ошибочка, а мне потом с Лешаком скандалить! Сколько вы леса на эдакого урода перевели?! Да мне же с ним не расплатиться будет! И вообще, нашли, когда за самогонкой явиться, дурни!
– Ну, извиняй, хозяйка, – одновременно развели руками балбесы.
– Под яблоню поставьте, – буркнула я, постоянно обходить четырехметровую столешницу, торчащую посреди двора, мне не улыбалось.
Вернувшись в избу, я с сомнением покосилась на разворошенную постель на лавке, но досыпать было уже поздно. Прибраться и позавтракать много времени не заняло. Зато я успела успокоиться и уже не брызгала ядом на каждую не вовремя скрипнувшую половицу.
Наконец с уборкой было покончено, и посреди комнаты появился большой медный котел. Я плюнула под него, зажигая магический огонь, и влила ведро воды, заготовленное еще с вечера. Начиналось то, ради чего я на самом деле жила здесь.
– За темным лесом, за Белой горою кати мелким бесом, пройдись метлою, – шептала я, ритмично взмахивая помелом. – Собери ветер, собери тучу, мир чист и светел, выбирай получше…
В котле медленно закручивался серый водоворот того, что уже никак не напоминало родниковую воду. Мимоходом удовлетворенно кивнув, я потянулась за травами. Руки машинально метали в варево один ингредиент за другим, губы беззвучно шептали заговор, и сперва едва заметный парок над зельем густел, превращаясь в темно-зеленый смерч.