«Черт тебя дери, Винс, ты не сможешь пилотировать в шторм!»
– Если драк сможет, то смогу и я!
По стеклу кабины пилота застучали капли дождя, которые ветер тут же размазал в длинные линии.
«Отставить! Тебе запрещается преследовать этого драка! Ты слышишь?! Это приказ, Винсент! Возвращайся на базу!»
– Прости, Ларс, но я не смогу выполнить твой приказ. Я должен с ним покончить. Сколько лет этот гад не появлялся? Пять? И вот я у него на хвосте. Сукин сын ранен, и деваться ему некуда. Он лишь делает вид, что уходит в бурю, рассчитывает на то, что мы оставим его в покое. Не тут-то было! Я раскусил его план.
«Я знаю, как это важно для тебя, Винс! Но то, что ты с… ш-ш-ш… пф-ф-ф… – Шум помех становился все громче, и слова терялись в нем. – Подумай о Рози!»
– Только о ней и думаю! О ней и о нашем сынишке! Каждую минуту каждого дня думаю о них и ненавижу эту мерзкую тварь все больше! Никто и никогда не испытывал такой ненависти!
«Знаю, Винс. Но… сш-ш… пф-ф…» – Слова начали обрываться, помехи искажали их до неузнаваемости.
– Такой шанс может больше не представиться, Ларс. Я не упущу его. Продолжаю преследование. Конец связи.
Пилот резким движением вырубил рацию. Снова мир наполнился звуками куда более приятными его слуху: шумом ветра, ревом двигателя, раскатами грома. Но главным среди них, тем, что наполнял его сердце одновременно ликованием и яростью, был рев драка, преисполненный боли и мольбы.
«Зовешь своих, да? – мысленно злорадствовал Винсент. – Никто не придет к тебе на помощь, сволочь. И ко мне тоже. Мы здесь одни, и пора сводить счеты».
Словно услышав его мысли, драк впереди взревел громче и, резко извернувшись, ушел в пике, так, будто намеревался поднырнуть под грозовую тучу.
– Не уйдешь, тварь! – завопил Винсент и рванул штурвал от себя. Биплан устремился вниз.
Ветер все усиливался, стремительно сгущалась темнота, струи дождя покрыли стекло кабины единой водной пеленой. Они входили в бурю, и скоро видимость снизилась настолько, что Винсент стал терять драка из поля зрения. Тогда он решил, что пришло время стрелять, пусть и надеялся подойти чуть ближе.
Пальцы пилота в толстых кожаных перчатках легли на красные кнопки в верхней части штурвала. Сверкнула молния, озаряя мир ярко-голубым сиянием, и Винсент четко различил впереди тень своего врага. Быстро скорректировав курс, он вжал одновременно обе кнопки, и заработали пулеметы в нижней части корпуса, посылая потоки свинца в темноту. Каждая пятая пуля в ленте была трассирующей – яркая точка, разрывающая черноту тучи, позволяла Винсенту видеть, куда он стреляет. Шум выстрелов терялся в вое ветра и грохоте бури. Биплан нещадно трясло, конструкции скрипели и стонали под натиском шторма, но Винсенту удавалось удерживать самолет прямо.