Так капитан 2 ранга Василий Беседин получил полный карт-бланш, а ваш корреспондент – возможность первым наконец-таки узнать, что же происходило на борту С-137 в том загадочном автономном плавании в октябре 81-го.
Хроника похода воспроизведена по воспоминаниям бывшего заместителя командира подводной лодки С-137.
Ещё со времён второй мировой войны у советских подводников сохранилась такая традиция: при встрече возвратившейся из автономки подводной лодки её экипажу прямо на пирсе преподносится зажаренный поросёнок. Аппетитный приз служит своеобразной символической наградой за успешный поход.
Когда в Палдиски отдали последний швартов, стоявшие рядом на верхнем мостике командир лодки капитан 3 ранга Анатолий Пущин и его заместитель по политической части капитан-лейтенант Василий Беседин пожелали друг другу на этом же пирсе отведать жареной поросятины. Тем более что предстоящая боевая служба для экипажа С-137 была первой.
До этого Беседин ходил на боевые замполитом морского тральщика на «японском направлении» – в Тихом океане, у Курильских островов. Там же, принимая участие в спасении севшего на мель буксира, своими глазами видел, насколько опасна мель для любого корабля. Спасти тогда буксир не удалось, пробоины в днище оказались настолько большими, что как только сдёрнули его с каменной банки, он сразу затонул… А вот на другом конце страны пришлось переквалифицироваться в подводники. Его назначили замполитом на среднюю (отсюда класс «С») дизель-электрическую подводную лодку с бортовым номером С-137, которая в тот момент стояла в ремонте.
Ремонт в заводе для любого корабля – это настоящее стихийное бедствие для всего экипажа, а для командования ПЛ просто пытка. Лучших моряков сразу забирают на плавающие лодки, а вместо них присылают тех, от кого хотят избавиться в других экипажах. От нехватки специалистов на кораблях первой линии постоянно в экипаже меняются офицеры и мичманы. Экипаж практически лишён возможности заниматься профессиональной подготовкой, отработкой борьбы за живучесть, что особенно для подводников – вопрос жизни и смерти, теряет сплаванность и морскую выучку. Поэтому на заключительном, самом напряжённом этапе ремонта приходится начинать отработку практических действий экипажа почти что с нуля.
Ценой невероятных усилий этот аврал закончился для экипажа С-137 в назначенный срок. Когда отдавали швартовы у стенки судоремонтного завода, о зажаренном поросёнке, конечно, не думали. Мысли были заняты совсем другим: не утонуть бы, отойдя от пирса… Таков был уровень морской выучки сбродного ремонтного экипажа.