Если разобрать это детально, то понятия не имею, было ли легко родиться, я об этом ничего не помню. Возможно, это было ужасно. Как представлю: вокруг так тесно и темно, и вдруг все начинает сжиматься и проталкивать тебя по узкому каналу, а повсюду кровь и слизь. Нет, я рада, что больше ничего об этом не помню. Я просто была там когда-то, и все. И, может быть, именно поэтому думаю, что смерть происходит примерно так же. Что можно просто пропасть куда-то, даже не заметив этого. Но в моих мечтах у меня был серебряно-белый пушок на голове и глубокие морщины, которые рассказывали бы длинные истории моей жизни, наполненной совершенными мгновениями. Я думала, что однажды ночью я попаду в мир мертвых сразу из своей мягкой постели, когда мне будет сниться прекрасный сон, который поведет меня под руку как старый друг. Я думала, там, с хитрой улыбкой на губах, меня будет ждать муж, с которым я прожила большую часть своей жизни.
А вместо этого я изучаю информацию о донорстве и кремации. После того, как узнала диагноз, меня направляли в службу психологической помощи. Неоднократно. Я ходила туда в угоду родителям, но в угоду себе была вынуждена в скором времени прекратить визиты. На это было множество причин. Одна из них – наш наставник. Она действительно рекомендовала мне сопровождение умирающих[2]. Именно так она и сказала. Мне кажется, можно сформулировать это иначе, когда ты разговариваешь с человеком с пороком сердца. Хотя, может, я слишком придирчива. В конечном итоге я решила отказаться и от того, и от другого. Психологическая помощь на меня не действовала, а сопровождение мне и вовсе не нужно. Какую, скажите, пользу это принесет, когда самый ответственный шаг тебе нужно сделать самой?
Итак, я снова сделала то, что делала всегда: написала список дел и выполнила один пункт за другим. Я написала в автошколу, что мне не потребуются последующие занятия, отказалась от абонемента в городском бассейне Мюнхена. Из ноутбука я удалила все личные документы, которые ни в коем случае никто не должен найти. Мне стоит также попросить отца принести шредер из офиса, чтобы уничтожить свои дневники. У меня никогда не будет дочерей, которые смогли бы их прочитать. А кого еще заинтересуют наивные мысли и мечты подростка в период полового созревания? Может быть, это звучит ужасно, но вчера я заказала себе урну в интернете. Собственную урну. Раньше я растрачивала свою жизнь. А теперь организовываю собственную смерть.