– О, не бойтесь доктор, я не обижу вас, – Хоффишер обнял колени, – в тот раз я был так глуп, я так сожалею.
– Все нормально, мы же договорились, что я не злюсь, – я обошел кровать, чтобы было лучше его видно и сел на корточки.
– У вас свисток в кармане? – спросил он, расстроившись, – все-таки боитесь меня. Эх, доктор Филдс, а вы были мне единственным другом за всю жизнь, – сказал он и положил голову на колени.
– Я и сейчас ваш друг, – я вытащил руку из кармана, продемонстрировав пустые ладони, – что за тварь?
Хоффишер резко поднял голову и прищурил глаза. Он смотрел прямо на меня, в лицо, нет – в глаза. Так он делал редко.
– Урод.
– Кто?
– Он.
– Санитар?
– Нет.
– Давайте так, – я жестом попросил его подняться, но он не стал, – вы мне рассказываете, что случилось, а я распоряжусь, чтобы вам позволили написать письмо маме.
– Она мертва! – словно гавкнул Хоффишер. Я невольно встал, готовясь выйти из палаты в любой момент.
– Что же меня обманываете, доктор? – Хоффишер медленно поднимался, – она приходила ко мне. Сказала, что все умрут на девятый день, потому что он придет.
Я видел, как Хоффишер выпрямился. Как будто зверь, долго сидевший в клетке и получивший свободу.
– И я понесу слово его.
– Кого? – спросил я, сделав непринужденный шаг назад и незаметно опустив руку в карман со свистком.
– Боитесь? – в глазах безумного сегодня безумства стало еще больше, но было что-то еще.
Он словно чувствовал превосходство надо мной. Он всегда признавал мой авторитет, но только не сегодня. Он выпрямил спину до хруста. Мне даже показалось, что он стал выше.
– Так бойтесь не без причины, – после этих слов он зарычал и набросился на меня, как пантера на оленя.
Я успел свистнуть в свисток. Но Хоффишер повалил меня. Мне показалось, что сегодня он был сильнее, чем обычно. Но теперь он не душил меня. Он вгрызся зубами мне в шею, и я моментально почувствовал резкую боль и тепло от разливающейся крови. Санитары забежали и стали оттаскивать его, причиняя мне еще больше вреда и боли. Я кричал, не сумев более терпеть.
Санитары стали бить Хоффишера ногами, и тот отпустил меня, бросившись на одного из них. Мы с другим санитаром едва оттащили его и сумели усмирить, зафиксировав руки за спиной. Матис принес морфий, я вколол ему дозу. Сумасшедший заснул. Ему надели смирительную рубашку и привязали к кровати.