Господи, даже думать не хотелось, как всё это выглядело в его глазах! Она смеялась как безумная, не в силах сопротивляться своему неожиданному веселью. Наверное, незнакомец принял её за сумасшедшую, за какую-то шизофреничку, но… какая, в общем-то, разница? Он её не знает, она его – тоже. Они видятся первый и последний раз в жизни. Более того – даже не видятся! Сидят в полнейшей темноте, где-то на краю цивилизации, где она ещё какую-то неделю назад даже не планировала оказаться.
Но тем не менее мужчина не отшатнулся от неё, как от прокажённой, не прогнал, и сам, похоже, уходить не торопился. Он молча держал её за руки и ждал, когда наконец закончится эта неконтролируемая истерика, начавшаяся со слёз и закончившаяся смехом.
– И-и? – многозначительно протянул он, когда Изольда отсмеялась и немного пришла в себя.
По интонациям незнакомца было понятно – всё происходящее его не пугает и не напрягает, скорее даже наоборот – веселит.
Действительно, цирк, да и только…
– Меня зовут Изольда, – пояснила она свою реакцию. – Почти что «изо льда», – произнесла раздельно, по слогам. – А Ледышка – прозвище, – затем пожала плечами, не задумываясь о том, что в темноте этот жест может остаться незамеченным.
Только вот то, что Ледышкой её называли в основном за глаза и далеко не только из-за имени, Изольда уточнять не стала.
– Изольда… Хм, интересное имя, – проговорил незнакомец в ответ, будто пытаясь его распробовать, и никак не прокомментировал всё остальное.
А Изольда внутренне напряглась, ожидая набившей оскомину шутки про Тристана. Каждый второй – да что там каждый второй, девять из десяти! – при первом знакомстве пытались её ввернуть, считая верхом остроумия.
Но мужчина, рядом с которым она неожиданно оказалась этим вечером, сумел приятно удивить.
– Константин, – просто представился он в ответ.
– Очень приятно, – произнесла Изольда дежурно вежливое, просто потому что надо было что-то сказать.
– Можно просто Костя.
Стало вдруг интересно, а сколько этому Косте лет? Судя по всему, он был достаточно молод. Двадцать пять? Тридцать? Вряд ли сорокалетний стал бы настаивать на «просто Костя»… Хотя… кто их, этих Кость, знает… А если, наоборот, двадцать? Или того меньше?
Изольда одёрнула себя – ей-то какая разница? Да хоть двадцать, хоть пятьдесят, хоть все семьдесят! Не лезть же с вопросами о возрасте из праздного любопытства. Или оно не такое уж и праздное?