Однако, несмотря на садистские наклонности, Гудрон был отличным бойцом и командиром. И из тоннеля с дымящимися стенами вышел последним, держа в руке связку окровавленных армейских жетонов, которые он собрал с раненых.
– Зачем? – сквозь стиснутые зубы бросил Волк.
– Их похоронить не удалось, – рыкнул Гудрон. – Так хоть жетоны в память о них похороним.
Волк кивнул, мысленно матеря себя на чем свет стоит.
Он никак не ожидал, что вояки из ОСНГ столь жестко отреагируют на его выходку. Волк был уверен, что они начнут переговоры, в результате которых можно было бы добиться лучших финансовых условий для группировки. Но, видимо, военным больше нужна была показательная акция на тему «что бывает с теми, кто осмелится выпендриваться».
И они ее провели, хотя, на взгляд Волка, немного тупо – проще было, наверно, сразу залить Вильчу напалмом, чтоб никто не ушел. Но, может, вояки опасались за свои вертолеты, которые могли сбить караульные «армы» на вышках из своих РПГ. Или же им нужны были выжившие, которые разнесут по Зоне весть о произошедшем. Карательная акция в воспитательных целях – это вполне в духе вояк, в душе презиравших «армов» даже больше, чем обыкновенных сталкеров. Еще бы! Их же собратья по оружию в какой-то момент решили, что им недостаточно платят в ОСНГ, и, разорвав контракт, подались в Зону за длинным деревянным рублем. Таких вдвойне приятно мочить без жалости и сострадания, как только на то поступит приказ от начальства…
За ними никто не гнался. Вояки не идиоты соваться в старые тоннели, что ведут вглубь Зоны. Если не знать путь, то это верная смерть – или от пули врага, засевшего за поворотом, или от челюстей мутанта, или от голода. Поговаривали, что новичков Зона часто морочит, водит кругами, пока те не лишатся последних сил и не умрут, отдав Зоне тело и душу. А что еще ожидать от тридцатикилометровой аномалии, с высоты птичьего полета напоминающей грязно-желтое, ржавое пятно на теле планеты?
Но Волк с Гудроном путь знали и уверенно вели остатки группировки. Над головами тускло мерцали «вечные лампочки», под ногами хлюпала грязная вода, что вечно скапливается в подземельях, от бетонных стен тянуло сыростью и гнилью. Та еще обстановка, не добавляющая оптимизма.
Потому не удивительно, что злые и уставшие бойцы начали ворчать. Сначала тихо, потом все громче. Наконец один не выдержал: