Новым пастором Вальсингама, назначенным Англиканской церковью, оказался молодой мужчина: он был высоким, худым, рыжеволосым, и его продолговатое бледное лицо было усыпано крупными веснушками, что придавало ему несколько загадочный вид (незамужние обитательницы деревни тотчас же положили на него глаз). Мистер Литли (так звали нового пастора) смутился таким горячим приемом, но Кэтрин, все-таки покинувшая тело своего мертвого отца на пару часов, тут же заявила ему о необходимости сегодня же провести похороны. Мистер Литли устал от долгой дороги, но не смог отказать напору мисс Глоуфорд. Пастора Глоуфорда похоронили в тот же вечер. Кэсси на похоронах не присутствовала: во время похорон она и дети играли на реке.
Похороны прошли скромно. Пастора погребли рядом с могилой его усопшей супруги Эммы. Всю церемонию крестьяне плакали и громко всхлипывали, а Кэтрин и Кристин, взявшись за руки и со слезами на глазах, смотрели, как земля поглощает их любимого отца. Новый пастор заунывно прочитал Писание и молитвы, но сделал все, как полагалось. Только после похорон мистера Литли отвели в его новое жилище – им стал дом мясника Фреда, умершего этой зимой от обморожения.
Мистер Литли был неприятно поражен тем, в какую «забытую Богом дыру» заслала его Церковь, но, увидев, с каким уважением и почтением относится к нему его новая паства, и почувствовав свою власть над этими религиозными глупыми крестьянами, он подавил в себе недовольство и отвращение и решил смириться с судьбой. К тому же он не мог не заметить того, как много было в деревушке красивых девушек. Особенно ему приглянулась мисс Кэтрин Глоуфорд: она привлекла его своей скорбной красотой и смирением, с которым переносила смерть отца. Пастор осмотрел свой новый дом, крестьяне помогли ему разгрузить телегу с вещами, хоть их было совсем немного, и все разошлись по домам.
Двери и окна церкви остались открытыми на всю ночь, чтобы из нее выветрился трупный запах покойного пастора.
Кейт и Кристин вернулись с похорон в свой убогий дом, молча поужинали, затем Кэтрин открыла Писание, чтобы утешить им свою душу. Когда стемнело, домой прибежала Кэсси, усталая от долгого дня, жары и бега по полям, поэтому, не поужинав, она рухнула на свой тюфяк, спросила: «А папочка еще не вернулся?» и тут же заснула глубоким детским сном.