– Предлагаешь рассказать это Ильде? – мстительно предложил герцог, – без её позволения я теперь не пью никаких зелий.
Анви, занятый пересадкой в свою ладью ученика и Ирджина, хладнокровно смолчал.
А позже, направив воздушное судно к светлому зданию с высящимся над центральной частью ажурным куполом то ли башни, то ли оранжереи, счел нужным сменить тему разговора и пояснить гостю главные правила летнего дворца.
– Спальни и гостиные герцогской семьи занимают весь третий этаж, но попасть туда на ладье невозможно. Весь этаж закрыт прочной сеткой, и от птиц и от лазутчиков. Да и ради безопасности детей. Поэтому мы летим на второй этаж, на балкон, ведущий в проходной зал и к лестницам. Мы живем на третьем этаже. Тебе предоставлены покои на втором.
– Я слышал, – кротко обронил магистр, не находивший в таком разделении ничего обидного.
Он вполне понимал правителя, лишь недавно обретшего способности. Чтобы думать и действовать как истинный белый маг недостаточно нескольких дней или месяцев. Это должно войти в сознание как впитанные с молоком матери истины, как непреложность смены дня и ночи, весны и осени.
– Обедаем мы обычно в верхней столовой, на крыше. – невозмутимо продолжал магистр, – если не назначена трапеза с послами и знатными гостьями.
– Раньше ужина ни для каких послов меня нет. – категорично предупредил Дарвел, и не выдержал, усмехнулся, – но ты, если желаешь, можешь с ними пообедать, как главный действующий советник.
– Кто? – невольно поперхнулся Анвиез.
– Кто есть. Я лишь официально закрепляю указом твой статус, – невозмутимо пояснил герцог.
Тихонько фыркнул Ирджин, пытаясь сдержать улыбку, потом все же открыто рассмеялся.
– Извини… Анви… но этого следовало ждать. И отказаться ты не сможешь… хотя это и против наших правил.
– Не правила правят нами, а мы правилами, – скаламбурил Сабенс, задумчиво рассматривая дерзкого герцога, с каждым часом открывавшегося с новой стороны.
И пока не мог сказать, насколько, но этот ученик Анвиеза ему уже нравился.
Ладья мягко опустилась на балкон и четверо магов ступили на безукоризненно чистый паркет прохладного и полутемного с солнца зала.
– Благодать, – умиротворённо протянул Ирджин и резко смолк, рассмотрев торопливо спускавшихся по центральной лестнице девушек.
Первой почти бежала герцогиня, за ней уверенно шла Лиатана, и последней, нерешительно, словно нехотя, брела Кора.