Накрыло Аношкину до слез. И поняла она, что надо что-то делать прямо здесь и сейчас.
Прямо сегодня что-то решать. Так дальше продолжаться не может.
Она неумная, полжизни растратила не пойми на что, так Гришу такому же учит. Ведь он с нее пример берет! Она одна-единственная с ним живет, значит, чай, не с дяди чужого поведение копирует. Отца у Гриши отродясь не водилось. Тот как узнал, что отцом станет, – тут же и испарился в воздухе. Рассказать нечего. Отчимов Гриша не принимал. Почему, говорилось уже.
Надо было что-то решать. Но Аношкина была неумная. А в этом вопросе надо было б быть умной. Не для себя, раз нормальную жизнь устроить не смогла. Ради сына.
И первое, что пришло на неумный ум, спросить мудрого человека, как поступить в такой ситуации. Ведь умность от мудрости отличалась тем, что мудрый умеет применить знания и умности в жизни. Этого качества, как выяснила Аношкина, пока в ее жизни не хватало.
Единственным умным, кого Аношкина знала поблизости, был сторож Василий, который приходил на смену, как раз когда продавщица элитных сыров уходила. Много раз они перекидывались словами, и Вика поняла, что старик Василий умный. Коротко и ясно, по делу и с добром только умный человек мог говорить, при этом уважительно, неважно продавщица ты или директор. Не все покупатели Аношкиной относились к этой категории, хотя сыры стоили столько, что их могли позволить себе кушать только директора, по идее, умные люди.
Никто не знал про Гришу и его проблемы на рынке. Вика старалась не распространяться и не жаловаться подружкам по работе. Чему-чему, а этому алкаши-родители, точнее, отец и мачеха, спившиеся разом, научили ее: «зря голову не морочить ерундой другим людям».
Не зная, как правильно рассказать, Аношкина подошла к старику и по-простому попросила совета. Он внимательно ее выслушал, тем более, торопиться ему было некуда, он только заступал на ночную смену. И после продолжительного молчания сказал:
– Ты, Вика, хорошая мать. Только хорошая мать столько думает о своем ребенке. Просто и ребенок тебе достался что надо! Ребус!
Аношкина прослезилась почему-то, хотя не понимала почему. Она и хорошая мать? Да никто, включая ее саму, никогда так не говорил и не думал. Она и хорошая мать? Да она дура неумная. Родила от какого-то хахаля в семнадцать лет, когда мозгов – кот наплакал. Еще после того столько абортов наделала. Целый школьный класс усадить можно было б. А куда их девать-то? Если она все на себе тянет, а все потому, что выбирает то хулиганов, то ловкачей, то лентяев. Неумная! Вон хоть бы за Ашота пошла, своего директора сырного. Умный, семь точек своих сырных, детей хочет. А она никак. Что-то не то, и все. Объяснить не может, вроде как и с виду ничего, не болтает зря, весь в работе, как и она с утра до ночи по семь дней в неделю. К ней уважительно очень. Но нет, сердцу не прикажешь…