О том, что Полину ему придется нести наверх еще раньше, если силы будут, он вообще запрещал себе думать. Как будто, если не думать о том, что скоро не станет любимого человека, это избавит его от болезни.
Он видел, как сдала Полина за последние месяцы, стала похожа на тень, почти не ест. Сергей гнал худые мысли, но деться от них было некуда: жена умирала.
Смирился. Но теперь…
Если только Макс не соврал насчет Возницына, он, Сергей Коломин, пойдет на что угодно, лишь бы добыть лекарства…
Стоило малейшей надежде появиться – как все снова поменялось. Загорелось что-то в груди.
В метро? Значит, надо идти в метро.
Плевать на опасности. Плевать на то, что по пути можно сдохнуть. Ведь если есть этот шанс – спасти жену и самому спастись, – нельзя им пренебречь! Преступно! Надо цепляться.
Добраться до Москвы, до метро – хотя с караванами, хоть одному, найти Возницына, призраком из прошлого возникнуть на его пороге… Думали, умерли мы? Нет… Живые. Должок за вами.
– Опаздываешь на торги, – напомнила Полина.
– Караван давно здесь, – сказал он безразлично. – Плевать. Я тут, с тобой. Мне это важнее…
– Не пойдешь?! – блекло удивилась она.
– С тобой побуду. Ты приляг… Хочешь пить?
– Там оставалось немного морковного сока… Правда, Денис проснется, попросит…
– Захочет – займу у соседей. Боль отпустила?
Она кивнула, стараясь выглядеть как можно убедительнее. Врала.
– Сережа… А было бы здорово, а? Пойти в Москву. Найти… Эдуарда. А больше всего я бы хотела… К Библиотеке. К Ленинке. Хоть бы на секундочку посмотреть… Вылечиться и посмотреть. Вспомнить. Как все было в тот день… Ты помнишь?
Сергей принес ей сок, помог лечь, укрыл пледом.
– Конечно. Конечно помню.
– Было бы здорово, да?
– Мы… Давай так и сделаем, а, Поль? Ты сейчас сил наберешься, будет тебе получше, дождемся каравана, двинем в Москву… И первым делом – туда. В Полис. К Ленинке. Сейчас, говорят, она называется Великой Библиткой…
– Обещаешь?
Полина закрыла глаза и, уткнувшись в его плечо, задышала ровно с редкими, едва слышными постанываниями.
– Обещаю.
Через три дня, думал он.
Господи, пошли еще три дня…
Я отпрошусь с работы в теплицах, наведаюсь вместе с Полиной к этому Максу и выспрошу у него все, подробно. Если врет – обязательно почувствую. А если нет… Мне бы еще три дня…
Господь не слышал.
* * *