– Ладно. Мне надо идти, – поспешно бросила я. – Отдай мне мобильный.
Тот сощурился. Набрал без обиняков с моего телефона номер, и его телефон в кармане отозвался самым обычным звонком.
– Теперь не потеряешься, – сказал Финн.
– Я могу поменять номер.
– Ты не станешь. – Он вернул мне гаджет.
Да, чёрт, он прав, не стану. Французскую симку мне подарил Франсуа, а на русскую успел позвонить дядя и за одну минуту выговора стереть со счёта все деньги, как корова языком. Я взялась за ручку двери.
– Приходи вечером, – сказал Финн.
– Я занята.
Попросит ещё раз? Хотелось поднять планку, повысить собственную значимость, иначе к чему это приведёт? Он звезда.
По краям от двери красовались стилизованные под Египет папирусы в рамках. Прекрасная возможность сменить тему.
– Почему здесь всё о фараонах? – спросила я, оборачиваясь. – И знак Гора на цепочке у тебя на шее? Любишь древний Египет?
– Возможно, я не Макс Финн? – с хитрой полуулыбкой ответил он.
– Ясно, что ты не Макс, а Сева. Всеволод, Евсей, Северин?
– Это не имя.
– Имя. – Я отметила бюст фараона в высоком царском головном уборе на тумбочке с противоположной стороны от Нефертити. – О, и Эхнатон здесь.
– А как же иначе? – усмехнулся Финн.
Странный.
Он снова поймал меня в ловушку своих рук и пристальных глаз.
– Себастьян, – вдруг сказал он. – Моё настоящее имя Себастьян Бах. Не кривись. На самом деле, я не шучу. Мама родила меня в восемнадцать, когда была поклонницей Скид Роу. Себастьян Бах – так звали фронтмена её любимой группы. Как понимаешь, это имя в шоу-бизнесе уже занято.
Я закусила губу смущённо. «Я ему сказала, что люблю Баха? Вот так оговорка по Фрейду…»
– Красивое.
Он улыбнулся, как с экрана, и подмигнул.
– Но ты зови меня Финн. Я привык, и вообще подумываю о том, чтобы официально поменять имя в документах. И приходи утром.
«А почему ты не придёшь ко мне? Это выше достоинства звезды?» – царапнуло колкостью на моём языке, но произнести он не дал. Взял мои щёки в ладони и заглянул в глаза, вызывая опять то чувство узнавания. Коснулся губами моих губ.
От нежного мазка, словно беличьей кистью по холсту, мысли унеслись. Глаза закрылись, сознание замкнуло. Не знаю, кто из нас пил дыхание другого сильнее, пока с истерической настойчивостью не зазвонил мой телефон. Я оторвалась от Финна и поднесла трубку к уху.