Пленники судьбы и истории. Герои и антигерои - страница 7

В поисках самозванца бунтовщики ворвались в покои царицы, застрелили её пажа Матвея Осмольского и фрейлину. Марина успела спрятаться под широкую юбку гофмейстерины пани Хмелевской.

Разгорячённые европейскими открытыми платьями иноземок мятежники принялись насиловать фрейлин со словами: «Мы сойдёмся с ними, один сзади, другой спереди. Мы же знаем, что польские блудницы не удовлетворяются соитием с одним, но услаждаются соложеством со многими… Так что, блудницы, разве мы не лучше ваших поляков? Придите в наши объятия и отведайте нас!».

К счастью для Марины, они не покусились на престарелую гофмейстерину. а только обложили её «матерью всех б….й»!

«Царица Марфа Нагая обличает Лжедмитрия». Раскрашенная литография по эскизу В. Бабушкина

Убитого ночью дворянами Иваном Военковым и Григорием Волуевым самозванца ещё долго били ногами, секли мечами, кололи пиками. Его изуродованное тело бросили на стол у Лобного места на Красной площади, а на изувеченное лицо надели скоморошью маску.

«Смутное время. Лжедмитрий». Худ. С. Кириллов

Чудом спасшуюся Марину отослали под стражу к уже пленённому отцу, а на другой день прислали их пустые сундуки.

Марина Мнишек с отцом под стражей (После погрома). Худ. К. Юргенсбург. 1883 г.

Уже 19 мая на Красной площади при огромном скоплении народа выкрикнули на царство боярина Василия Ивановича Шуйского.

Да, да, того самого, что с радостью встречал Лжедмитрия в Туле, так как возглавлял в своё время следственное дело по смерти малолетнего Димитрия в Угличе и видевший тело покойного мальчика. Но в Туле он признает в самозванце сына Ивана Грозного, живого и здорового! Поэтому, Лжедмитрий, сначала было приговорил Шуйского к смертной казни, заменённой ссылкой, а позже и вовсе простил.

Теперь новоявленный царь Василий Шуйский тоже был милостив к Мнишекам.

Царь Василий Шуйский. Парсуна

9 июня «…прислали за паном воеводой, чтобы ехал в крепость и только сам предстал перед панами думными. Там устроили обсуждение с долгими жалобами, возражениями и репликами с обеих сторон. Всю вину за смуту, происшедшие убийства, кровопролитие они возлагали на пана воеводу, будто бы всё это произошло из-за того, что он привёл в Москву Дмитрия (которого они называли изменником).». А пан воевода объяснял и доказывал свою невиновность. Припомнили и то, «что тебя, пан воевода, Бог чудесно спас (за то его благодари), ибо с тобою то же должно было случиться, что с Расстригою сталось», – из материалов допроса Ежи Мнишек после убийства самозванца.