– И земли новые открылись, и кочевники тут как тут, и нового изгоя нашёл, я правильно понял?
Я кивнул.
Старик покачал головой.
– И что же ты намерен делать?
Я пожал плечами.
– Для начала, расспрошу раненого. Как понял, мы с ним земляки…
Пока разговаривали, к нам заглянула бабка, одна из тех, что отвечала за медицину в Сорресе. Она что-то шепнула Малашке, которая ухаживала за Шушеном, и сразу же вышла. Девочка передала услышанное старейшине.
– Что? – сказал я, чувствуя, что речь идёт о моем пациенте.
– Твой земляк очнулся, – подтвердил мои догадки старик. – Ступай к нему, после продолжим.
Упрашивать меня не пришлось…
На привычную мне больницу, маленький знахарский домик, где и происходило таинство лечения, походил мало. Здесь не было капельниц, операционных столов с лампами и требующих на лапу анестезиологов с хирургами.
Всем здесь заведовали две умудренных летами женщины, а также две девушки лет шестнадцати и двадцати, их ученицы.
Мой раненный соотечественник, лежал на простенькой с виду кушетке. Так можно подумать на первый взгляд, но на второй, становилось заметно лёгкое голубоватое свечение, исходящее от этой, нехитрой мебели.
Я то знал, как не первый год живущий здесь человек, что сейчас у больного шла медленная регенерации тканей, а прямо в мозг знахарок, транслировался ход этого сложного процесса. Реликты древней цивилизации обладали большой силой. Их изучали и тщательно оберегали.
Между тем тот обожженной кусок плоти, которого я с трудом дотащил на себе, выглядел гораздо лучше. Штыря в ноге уже не было, на его месте осталась повязка со следами запекшейся крови. Раненный с любопытством смотрел на меня, замершего на входе.
– Как себя чувствуешь? – сказал я.
– Ого, – оживился он. – Хоть кто-то умеет говорить.
Он указал на женщин.
– А то эти только молчат.
– Они работают.
Я прошел в помещение и, встав над единственным пациентом местной больницы, протянул ему руку.
– Сергей.
– Виктор, – ответил он на рукопожатие.
– Рассказывай Вить, кто ты такой и как здесь очутился. Я понимаю, что история будет не простая, но я спас тебе жизнь и со мной можно быть откровенным.
Пациент оценивающе посмотрел на меня. Во взгляде проскользнуло сомнение.
– Давай так. Я расскажу про себя, а потом тебя послушаю. Ты пойми, я тебя тоже не знаю и не понимаю, где нахожусь.