– А это что за фигня?
– Не фигня, а фиговина! – поправила Иришка хорошо поставленным учительским тоном.
– Цыц, грамотейша! Всё-то она знает! – буркнула Ириска.
– Будешь огрызаться, устрою практическую работу по великому и могучему! И будешь триста пятьдесят раз писать каллиграфическим почерком синонимы всякой фиговины: ахинея, пустяк, чепуха, чушь, дребедень, бредятина, хренотень, бред сивой кобылы, нелепость, вздор, бред собачий, чушь… тоже собачья (да, а почему не кошачья?), околесица, ерунда, абсурд, галиматья!
– Чья-чья мать, Гали? – уточнила Ириска. – Вот всегда знала, что у Гали в голове одна фигня!
А в это время из-за гаражей поднялось нечто расплывчатое, состоящее из непонятной субстанции. Оно некоторое время подёргалось в конвульсиях, вспыхивая изумрудно-бирюзовым, растянулось параллелепипедом и сжалось в тугой знак бесконечности. Подёрнувшись непроглядной мглой, мягко засветилось розовым, перетекая из колец в сферу и обретая форму человеческого силуэта.
– Ни фига себе фиговина! – присвистнула Ириска.
– Что за фигня? – озадаченно поправила оправу на переносице Иришка.
Силуэт оформился широкими плечами и мощным торсом, затянутыми в кожаную косуху. Всё остальное тоже имело кожано-заклёпочный вид, заканчиваясь тяжёлыми ботинками на толстой подошве. Объект наблюдения развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал в сторону Козьего болота.
– Какой-то он не такой! – задумчиво произнесла Иришка.
– Не такой – это какой? Из этих, с «ориентацией север»? – ехидно вставила Ириска.
– Эскимос, что ли? – недоумённо моргнула Иришка.
– Сама ты эскимоска! – махнула рукой Ириска. – Приглядись – одет-то он вроде и по-мужски, но всё одно, как не от мира сего! Чисто с другой планеты! И на Козье болото пошёл, а разве нормальный мужик туда пойдёт?
– Так может он того… не эскимос! А инопланетянин! – сделала умозаключение Иришка.
Где-то вдали над лесом прогремел салют из метеоритов, красиво поджигая ели и сосны. Вспугнутые вороньи стаи резко взвились вверх и c громким карканьем стартовали от греха подальше под углом в сорок пять градусов на юг.
– Картина Шишкина «Грачи прилетели», – хмыкнула Ириска.
– Не Шишкина, а Саврасова, бестолочь! – не выдержала неуважения к классике Иришка.
– Твой бы уровень развития интеллекта да в мирное русло! – вздохнула Ириска. – А давай за этим, который не эскимос, проследим! Вдруг и правда брата по разуму вычислим!