Со временем все стало меняться. И в стране, и на фабрике. Та же неразбериха. Союз распадался. На фабрике начались сокращения. Каждый новый месяц съедал все большее количество рабочих мест. Дошла очередь и до Лидки. Направили ее на компьютерные курсы, а потом по вновь освоенной специальности – на завод, успешно перепрофилированный согласно запросам нового времени.
Перед Лидкой открывалась новая жизнь. Это она поняла сразу, переступив порог рабочего кабинета. После прежней работы с ее постоянным шумом и изматывающей спешкой эта Лидке показалась раем – чистота и тишина. Зарплата, правда, была поменьше. И квартиру надо было снимать. Но все неожиданным образом обернулось для Лидки удачно, ей удалось подружиться с дочерью самого директора. Ее стараниями и пристроили Лидку в каморке стоящей на балансе у завода гостиницы, где хранился хозинвентарь. Втиснули туда раскладушку, тумбочку, прибили к стене вешалки, и у получилось уютное одноместное гнездышко.
Лидке в ту пору было двадцать три, а Соне, директорской дочери – двадцать. На эту работу они пришли почти одновременно. Пожалуй, именно по этой единственной причине и стала возможна их дружба. Внешне разница в их возрасте была неощутима. Обе были хороши собой. Лидка была ростом повыше и покрупнее. Коротко остриженные с пепельным отливом волосы обрамляли ее широкоскулое лицо. Лидке и самой нравилось, как природа укомплектовала на нем серые глаза, слегка вздернутый нос и красиво очерченные пухлые губы. Ноги, правда, стройностью не отличались, но она наловчилась скрывать этот недостаток. Соня же была и ростом поменьше, и изящнее. Копна золотистых волос притягивала мужские взгляды, как лучик света ночных мотыльков. Разделенные прямым пробором роскошные волосы тугими колечками обрамляли ее милое заостренное к подбородку личико. Из-под тонких изогнутых длинными дугами бровей иногда томно, иногда насмешливо, иногда вызывающе смотрели зеленоватые глаза. Носик был тонкий и прямой. Тонкими с довольно приятным изгибом были и губы. Казалось, они пребывали в постоянном движении и изгибались по-разному в зависимости от настроения хозяйки. Скорее всего, привычка эта была приобретенной и сознательно отшлифованной до такой степени, что стала частью ее образа. Тонкие изящные ее пальцы были унизаны кольцами. Где бы они вместе ни появлялись, постороннему взгляду легче было выделить Лидку, но когда он останавливался на Соне, ему почему-то хотелось на ней задержаться.