Визирь Али Паша был человеком большого хитрого ума, что и помогло ему долгое время сохранять и свой высокий пост, и голову. Сын начальника охраны гарема, он с детских лет усвоил тонкости придворной игры, в которой не было места человеческим добродетелям: сочувствию, милосердию и, главное, искренности. Из всех многочисленных обязанностей Али Паши самой важной было не только угодить явным желаниям эмира, но и предугадать ещё только намечавшиеся движения царственной души, помочь им облечься в слова. Поведение Ашура в тронном зале показалось визирю любопытным. Возможно, это поведение могло стать толчком для начала осуществления тонкой интриги, необходимость которой была очевидна для Али Паши с той самой минуты, как Ашур – Шахрир появился во дворце эмира. Визирь понимал всю опасность своего положения, ибо он знал тайну, за которую в любой момент мог поплатиться головой. Ведь восточная мудрость гласит: « Если тайну знают два человека, то это не тайна».
Часто вечерами, совершая вечерний намаз, визирь отвлекался от неизменной молитвы, и шепотом произносил и вовсе неуместные слова: «Был макбуль, а стал мактуль» (макбуль – фаворит, мактуль – казнённый). Лицо его за год сильно пожелтело и высохло, но он имел терпение не меньшее, чем его хитрость. Наблюдая за Ашуром, столь заинтересованно провожающего взглядом наложниц, визирь решил присмотреться к «принцу», а там, волей Аллаха, возможно, как-то повлиять на его столь опасное для визиря возвышение.
Вечером того же дня Али Паша зашёл в покои принца. Ашур, задумавшись, стоял у окна, выходящего в сад. Где-то за деревьями был тот самый дворик, в котором он встретил Гюзель. Чувства Ашура были в смятении: он хотел увидеть и помочь Гюзель, и не знал, возможно ли это.
Хитрый визирь начал с уважительного поклона и заискивающего взгляда. Ашур был так молод и не опытен, что принял всё за чистую монету.
– О, достопочтенный принц Шахрир! Свет очей наших! Я пришёл выразить Вам своё восхищение. Эмир доволен Вами и послал меня передать о своём благорасположении. Не угодно ли Вам выказать какое-нибудь Ваше желание, чтобы я мог с глубочайшим удовольствием выполнить его для Вас.
Ашур недолго задумался. Он так верил в благоволенье своей судьбы, ему казалось, что год назад он уловил звук небесной флейты, и теперь малейший намёк на этот звук воспроизводил всю мелодию в его воображении.