, – подумал он. Касьян тяжело вздохнул. Он бегло осмотрелся. Глаза ненормальные широко открыл. На лице поселился влажный тонкий блеск. Во рту пересохло. Ноги устали. Но, казалось, неслись на автомате. Душа ушла в пятки. Касьян живо побежал по небольшому болоту. И слегка пошатнулся, наступив на упругую и высокую кочку. Жижа зашипела. И отдала пахучим запахом. Касьян, тяжело дыша, навалился на высокое дерево. Его развитая спина запотела. На нём имелась лёгкая куртка из плотной ткани. Низ украшали джинсовые штаны. И на ногах высокие резиновые сапоги. Под ними зачавкало. Касьян широко заскакал. Он вновь прижался к высокому стволу елового дерева. И тяжело вздохнул. На лбу и висках выступил пот. В глазах ненормальных чуть зарябило. Его весьма приятное лицо покрылось багряным оттенком. Он носил короткую стрижку тёмно – золотистых волос. Глаза большие, цвета родника отдали блеском. Нос прямой, греческий. Брови густые. Губы полные с алым оттенком. Тело развитое. Руки мощные, мускулистые. Характер мягкий. Ему недавно исполнилось тридцать семь лет. Он значился временно безработным. Его уволили без выходного пособия из кафе «Пончик». Касьян выполнял на кухне роль су-шефа. И усердно трудился над приготовлением очередного блюда, которое заказал искушённый посетитель. Им оказался пятидесятилетний магнат Пахом Кутейкин. Он обладал большим и тяжёлым телом. Вес его превышал сто тридцать килограммов. Он хозяин пилорамы. И его работники всегда вздрагивают, когда он начинает кричать. Касьян в тот день встал не с той ноги. И блюдо просто вылетело у него из рук. Шеф Вячеслав Бурый дико разбушевался на своего подопечного. И по горячему сказал ему пару ласковых слов. Касьян ответил любезность на любезность. И понял поздно, что явно сказал лишнего. Вячеслав одичал. И заорал ещё громче. Его мощное тело напряглось. Лицо побагровело. Он, махнув своей тяжёлой рукой, указал Касьяну на выход. И ещё добавил, что мол, он крутой и авторитетный человек в городе. И что ты, Касьян никто. Мол, ты уволен без выходного пособия. И я тебя опозорю ещё больше… Тебя никуда тут на работу не возьмут… Так и знак цыплёнок ты табака… Так он тогда выразился. И слова свои сдержал. Касьян, забрал документы, деньги, которые ему причитались, и свободно вышел из кафе через парадный вход. Он пошёл домой. И попытался устроиться на работу. Но ему дали отворот поворот. Всё же свободные вакансии имелись. Но Касьян не спешил себя обременять трудоустройством. Лето он решил провести свободно и красиво. Он проживал на окраине города в своём доме, который завещал ему девяносто трёхлетний дед Сильвестр Тачанкин. Тот пятьдесят лет отработал на конюшне. И сам умело скакал на вороных. Он ещё сохранял бодрость. И часто во дворе бросал лассо. Касьян порой становился мишенью, как и его мать Варвара. А отца Касьян не знал. Тот рано бросил свою пассию, когда та ещё не знала, что забеременела. И его следы терялись.