– Ого… А чего это вы вдруг так решили меня вывести на поле боя?
– Да видел, как ты за поездом из магазина утром с пакетом чипсов бежала, когда он тронулся уже. Это надо было! – дядя Володя рассмеялся.
– А, вон оно что…
– Да нет, шучу, конечно. Ну, сама посуди, какой же я буду тренер, если не смогу подготовить тебя? Поэтому ты бегала, будешь бегать и побежишь в Геленджике. Есть еще вопросы?
– Да, а можно мне еще в Железноводске стартовать?
– Нет, вот до этого ты точно не доросла.
– Ну, пожалуйста! Если вы сказали, что в Геленджике смогу – то и в Железноводске получится! Ну сами поймите, как скучно мне будет одной, когда все убегут, а я останусь! Да и позорище, прям…
– Позорище – ходить в таком возрасте с третьим юношеским.
– Да не виновата я! Недовес у меня! Дистрофия! Что я с этим могу сделать? – Серафима сама не заметила, как перешла на повышенные тона.
– Забыть про это и бежать. Пока ты помнишь про свою слабость – ты слабый человек.
– Даже обидно как-то… – Серафима посмотрела в другое окно. Воцарилась тишина, в которой присутствовал лишь равномерный стук колес по рельсам.
– Ну что, говоришь, не слабая? – вдруг повернулся к ней дядя Володя с хитрой ухмылкой.
– Ну, нет…
– Тогда продемонстрируй это прямо сейчас. Затянись хотя бы один раз. – он протянул ей целую сигарету с зажигалкой.
– Вы что, я ж спортом занимаюсь. – отодвинула она руку с сигаретой.
– Так и знал, слабачка. Таких хилых в спорт не берут. – усмехнулся он.
Серафима молча обернулась к нему, неумело взяла сигарету, зажгла и глубоко вдохнула. У нее тут же потемнело в глазах, и ей показалось, что ее легкие больше не способны дышать, хотелось кашлять, но она старалась не подавать виду и спокойно выдохнула. Когда она смогла разглядеть дядю Володю, она вернула ему зажигалку и сказала:
– Видите? Никакая я не слабая.
– Работай над своим эго. Пока тебя можно взять на слабо – ты уязвима. Вот только что ты навредила своему организму ровно на одну затяжку. А знаешь, сколько там вредных веществ? Твоей дистрофии не понравится.
– Вы что, издеваетесь? Сначала предлагаете, а потом же сами осуждаете? Это была проверка?
– В каком-то роде, да.
– Спокойной ночи. – девушка вышла из тамбура, громко хлопнув дверью и выбросив недокуренную сигарету в мусорный бак. Молча она вернулась в свой отсек, первым делом взяв в руки наушники и телефон.