Четверо смельчаков приняли неравный бой, зная, что если и погибнут, то с честью.
– Гых, гых, хук…– понеслось по берегу. – На, на, ах!
Греслав рубил мечом, крутился на месте, уворачиваясь мечей сразу двух соперников. Краем глаза засек, как рухнул Сорока, потом пропал из виду Гонта. Громкий рык Бороды доносился слева и, судя по жалобным стонам оттуда, на счету богатыря уже немало убитых и покалеченных.
В этот момент ударом копья Греславу повредили руку, и он выпустил меч. Дернув левой рукой с пояса кистень, Греслав похвалил себя, что оставил грозное оружие при себе. Один из нападавших замер напротив него, прикидывая, чем лучше достать верткого вояку. Греслав не сплоховал и, сделав выпад вперед, нанес мощный удар снизу вверх в челюсть здоровяку, который уже занес над головой широкий меч.
Было бы светло, можно было увидеть, как разлетелась нижняя часть головы несчастного. Но света полной луны хватало лишь на то, чтобы различать, где живой, а где мертвый, и что Греславу пришлось бросить кистень, который зацепился одним хвостом за металлическое оплечье рухнувшего к ногам нападавшего.
Только сейчас Греслав пожалел, что велел Макошке спрятать акинак, а для боя взял простой меч. Этот хоть и рубил отменно, но не обладал свойством акинака придавать бойцу невероятную силу и выносливость.
Оставшись без оружия, Греслав кинулся в сторону, надеясь ускользнуть от преследователей. До пологого подъема на верх обрыва было полсотни шагов, но парень не успел – метко брошенная сулица попала в ноги и, запнувшись, он упал. Тут же вскочил и оказался лицом к лицу с врагом. Страшный удар палицей в грудь выбил из него дух.
…Неравный бой закончился, и хозяйка ночи – луна равнодушно разглядывала мертвые тела, впечатанные в илистый берег.
А этим, подумала она, едва переставляющим ноги, повезло: чуть живые, но живые! Утром они приведут сюда подмогу, чтобы своих похоронить с честью, а чужих бросить в реку. Река все примет, ей не в первой. И герой, и не герой одинаково вкусны огромным сомам, что водятся под обрывистым берегом.
…Как и договаривались, Макошка переплыл на другой берег реки в первых рядах конников, но, преодолев подъем на обрывистый берег, не помчался со всеми вместе к дальним холмам, а, пользуясь темнотой, свернул в сторону небольшого ельника, где и укрыл коня. А сам вернулся на обрыв, прислушиваясь к звукам боя на другом берегу.