– Моя мама умерла, – отрезала я.
– Ах! – Педагогические брови знакомым трагическим движением сошлись на переносице, совсем как тогда, когда мы учили наизусть «Послание декабристам».
– Да, не так давно, – принялась я в подробностях расписывать болезнь мамы.
Зачем я это делала? Как говорили в детстве, «из вредности». Я давно обратила внимание, что пожилые люди неохотно говорят о смерти. Она их пугает. Упоминание о чужой кончине расстраивает их намного сильнее, чем молодых. Это странно: дожив до сороковника, я сама стала намного спокойнее относиться к проблеме перехода в вечный мир, чем, скажем, в двадцать лет.
Мы с Надей прошли на кухню. Аннушка за нами не последовала: мне-таки удалось ее укоротить.
– А где Карина? – спросила я, осматривая дорогую мебель.
– Поехала в город, – ответила Надя. – Она такая деловая…
– А как вы встретились? Ты говорила, на улице…
– Да, просто на улице. – Надя отчего-то смутилась, она вообще очень часто краснела и смущалась. – Я ехала по крайней правой полосе, и вдруг сбоку поперек дороги другая машина вылетела. Я в нее врезалась. А Карина, оказывается, все видела. И она, такая прелесть, подошла и выступила как свидетель, сказала, что все видела, что у самой есть права, что у меня времени не было затормозить… – Она замолчала. – А то я не знаю, чем там все могло закончиться.
– А что, жертвы были? – спросила я.
Надя испуганно посмотрела на меня:
– Да нет, мы с Галкой вообще целые. А тот мужик только в больницу попал… И то ненадолго.
Права у меня тоже есть. Машина была. Недавно продала на запчасти, потому что совсем развалилась. Коли за городом решила жить, придется новую покупать. Я, конечно, не юрист. Но если Надя ехала по прямой, по своей полосе, а тот выскочил наперерез – то он и виноват. Что тут могли изменить Каринины показания? Эх, Надежда, когда ж ты повзрослеешь?
– Знаешь, Кать, ты только поосторожнее там будь, ладно? – попросила она.
– В каком смысле поосторожнее?
– В смысле не ходи на ту лестницу… Ну днем, когда народ, можешь, а вечером не надо. Там призраки! – произнесла она страшным театральным шепотом.
– Ну какие призраки! – рассмеялась я. – Взрослая женщина, а во всякие глупости веришь.
Надя округлила глаза, а мне вспомнились тети Нюрины пересуды насчет того, что у богатой дамочки с головой не в порядке.