Еще ребенком в саду, где из-за непрекращавшихся простуд его клали спать одного в теплой комнате, он просыпался всякий раз, когда молоденькая воспитательница Лариса Михайловна переодевалась и, высоко подняв руки, закалывала пышные волосы. Тезкин таращился на нее во всю ширь своих серых глаз. Чувствуя на себе этот совсем недетский взгляд, она торопливо надевала халат, со странным волнением наклонялась над его кроваткой и велела ему спать. Санечка послушно закрывал глаза и задумчиво улыбался: маленькая, гибкая женщина казалась ему такой чудесной, что за ее красоту и беззащитность он был готов простить ей даже то, что она заставляла его есть гречневую кашу с молоком, превращая столь приятное занятие, как еда, в сущую муку. Но одновременно с этим пронзительным восхищением ужас сжимал его сердце. Точно он чувствовал, что скоро откроется страшная вещь: воспитательница больна туберкулезом, и ее немедленно уволят, всех детей станут обследовать, делать прививки, но, по счастью, ничего не найдут и ее все забудут. Только год спустя он услышит, как одна нянечка скажет другой, что Лариса умерла.
В ту же ночь она пришла к нему во сне, еще прекраснее, чем наяву, в своей прозрачной кружевной комбинации, наклонилась над кроваткой и попыталась взять на руки. Но в тот момент, когда ее холодные пальцы дотронулись до него, он проснулся и сначала не понял, что случилось. А потом заплакал от обиды, что это был только сон и вокруг него обыкновенная ночная пустота, равномерное и глухое урчание автозавода, редкий отблеск проехавшей по переулку машины и сопение братьев. Он закрыл глаза, чтобы снова увидеть ее, и она пришла, но уже не приблизилась, а стояла вдали, обещая, что иногда будет приходить.
Она снилась ему довольно часто – иногда каждую ночь, иногда реже, и в такие дни он по ней сильно скучал и даже забывал короткой детской памятью. Но когда забывал – она приходила снова и звала к себе, глядя печально и нежно. Семилетний Тезкин сильно исхудал, лицо его сделалось прозрачным и бледным, и встревоженные родители повели его к психиатру. Пожилая участливая женщина напрасно выспрашивала его, кем он хочет стать, что ему нравится делать, какие ему снятся сны, – он интуитивно чувствовал, что его хотят разлучить с воспитательницей, и, упорно сжав губы, молчал.