Люди с ярко выраженным «мужским» типом поведения в таких культурах не выделялись и не продвигались. Их ценные качества мало распространялись на популяцию, не становились предметом для подражания. Многое биологически возможное не становилось актуальным для общества. Отказываясь выделять одаренных и активных женщин, общество не только совершало несправедливость – оно теряло еще один канал для развития.
В результате именно потомки римлян в один прекрасный (для них) день приплыли на океанских кораблях к берегам Китая и Индии и навели на берег орудийные жерла. А не наоборот.
Опять расплата потомков за неправильный выбор предков.
В наше время стало принято (чуть не написал – модно) подчеркивать, что Европа в Средневековье отставала от богатого и могучего Китая и что нищие европейцы кинулись в богатую Индию из-за ее богатства. Все так – но настал момент, когда превосходство богатого и могучего Востока «почему-то» сошло на нет. Да и не будем преувеличивать его могущества – в конце концов, целые империи на Востоке и в Америке завоевывало несколько сотен портовых подонков, которым не во всяком европейском городе подали бы руку.
Рабыни воспитывают рабов
Я уже не говорю, что «рабыни воспитывают рабов». Это вовсе не романтическая выдумка И. Ефремова[3], это совершеннейший факт! Этот факт ярко проявился во время хотя бы русско-турецких войн.
Вот тридцатитысячный корпус Румянцева сбрасывает в гирла Дуная и в Черное море двухсоттысячную турецкую армию… Сюрреалистическая картина! И в ней легко различить не только техническое превосходство русских, но и несомненное превосходство самих людей.
Даже вчерашний крепостной, солдат русской армии, был инициативнее, смелее, увереннее в себе, чем турецкий подданный. Причин много – но бо'льшая свобода, бо'льшее личное достоинство матерей необходимо отметить в ряду прочих факторов. Даже униженная «до ниже пола» в семье, битая мужем, сеченная барином крепостная баба обладала большей личной свободой и личным достоинством, чем рабыня, проданная отцом мужу. Или чем пленница с Украины или Польши, проданная на невольничьем рынке уже не в переносном, а в самом прямом, непосредственном смысле.
Не помню, кто первый сказал, что турок только с отцом и начальником говорил по-турецки. С муллой он говорил по-арабски, с мамой по-украински, а с бабушкой по-польски.