Ему было весело, а мне обидно.
– Бояться не буду, так и знайте. – Я не совсем верила в то, что говорила, но определенно планировала сделать все, чтобы не доставлять больше удовольствие… этому.
– Как скажешь, – легко согласился Раяр, – твоя злость мне тоже очень нравится.
И меня снова разобрало на составляющие, чтобы собрать уже в совершенно незнакомом месте.
– Ненавижу… ненавижу… ненавижу эти чертовы перемещения, – бормотала я, закрыв глаза и крепко вцепившись в плечо хищника. Меня ощутимо шатало и даже немножко мутило. – Ненавижу.
С трудом поборов недомогание, я медленно открыла глаза, чтобы понять, куда мы попали.
Это была площадь. Просторная, круглая, с установленным в центре фонтаном – огромное страшное чудище с рыбьим хвостом и зубастой пастью, из которой щедрым потоком лилась вода. Здания вокруг были красивые, аккуратненькие, будто бы вымытые с мылом.
Особенно выделялось городское управление (на позолоченной табличке, висевшей на нем, прямо так и было написано). Трехэтажное, прорезанное аркой высоких двухстворчатых дверей, с большими окнами, оно было непривычного (как мне казалось) для этих мест белого цвета, со вставками глубокого царственного багрянца.
А перед каменными ступенями, ведущими к управлению, рядом с очень тяжелой на вид мраморной чашей, стоял бледный худой парень, прижимая платок к порезанной ладони.
– Кто меня звал? – лениво поинтересовался мой кошмар. Хотя если обратить внимание на взгляды, которые на него бросали жители города, небольшой кучкой столпившиеся у лестницы, Раяр был кошмаром всех своих земель.
– Я! – голос у парня был сильный, но напуганный. Темные глаза растерянно метались между мной и хищником.
– Зачем?
– Прошу справедливости. – Одежда его не выглядела дорогой, но удивительным образом подчеркивала все достоинства того, кто ее носил.
– Мой господин… – Вперед вышел полный мужчина, обряженный в щегольской камзол. Дорогие сапоги, дорогие штаны и сорочка, а выражение лица такое заискивающее.
Мужик мне не понравился сразу.
– Молчать, – сухо велел Раяр, обращаясь к тому, кто пролил свою кровь в чашу, чтобы вызвать хейзара, – говори ты.
Я стояла за левым плечом кошмара, нервно шевелила пальцами на ногах, пользуясь простором сапог, что были размера на два больше нужного, теребила перламутровую пуговицу на рубашке (не дешевле той, что была надета на неприятном мужике, пуговки у нас, по крайней мере, одинаково пафосно блестели на солнце) и прямо чувствовала, как нагнетается атмосфера.