Девушка вздохнула и вылезла из кареты. Та тут же уехала. Изгоям слуги не полагаются. Все, что нужно, она должна делать сама. Вероника вздохнула и направилась к дверям.
Под ногами прогибался толстый слой прелой, смерзшейся листвы. Камни, которые когда-то отмечали дорогу, потонули в грязи. Это место выглядело, как она – безжизненным, потухшим, заброшенным. Вероника даже не пыталась поднимать подол мантии и платья – это последнее, что могло прийти ей в голову.
Добравшись до двери, она толкнула створки. Первая со скрипом отворилась, хрустнула и повисла на одной петле. Вторая не сдвинулась с места. Девушка вздохнула и аккуратно вошла внутрь. Пыльно, пусто, мрачно. Здесь ее не ждали услужливые горничные и вышколенные лакеи.
Вероника сделала пару шагов и замерла. По комнате промчался ветер, сдувая пыль и паутину. В пустых канделябрах появились и зажглись свечи. Грязные стены вернули свой прежний облик: их затянула красная ткань, из ниоткуда возникли портреты предков. С одного из них к Веронике обратилась женщина:
– Приветствую тебя, спасительница рода.
– Я? Спасительница? Да у меня даже нет дара. Все мои родные давно выполняют своё предназначение. А я неудачница, я ничего не умею, – Веронику не испугали перемены в обстановке. Она все равно чувствовала себя уже за гранью реальности.
– Ты умеешь больше, чем они, – прогрохотал голос. – Твой дар – способность чувствовать. С него начался наш род. Но сейчас он загнивает. Вы слишком увлеклись своей силой. Вас ее скоро лишат.
– Но тогда моя семья окажется под ударом, – воскликнула Вероника и бросилась к дверям, но те захлопнулись прямо перед ней, не давая покинуть замок.
– Поэтому родилась ты. Ты должна всех спасти, – женщина пронизывала девушку взглядом. – Должна признать, твои родители поступили мудро, отправив тебя сюда. Пока сядь, поешь и отдохни с дороги, а завтра поговорим.
Женщина щёлкнула пальцами. В комнате появился накрытый стол, а рядом кровать с кучей подушек и пушистым одеялом из шкуры неизвестного животного.
Утолив голод и забираясь в постель, Вероника успела подумать, что не такая она, наверно, и неудачница, и провалилась в сон.