Нас всех пасли спецы из комитета,
Прослушка круглосуточной была.
Зачем? Да кто их знает, нет ответа,
У них свои, особые дела.
Проверок вереницы, что из главка, –
Бездельники – свои, из МВД,
В делах у нас копались – чистый Кафка!
Как вилами водили по воде.
И особисты, как на поле брани,
Неслись на нас – на приступ, на таран:
«Эй, ты! Ты был недавно в ресторане,
А где ты денег взял на ресторан?»
Такая вот бывала нахлобучка:
«Чего ты протоколы-то, чудак,
То чёрной пишешь шариковой ручкой,
А то вдруг синей – типа, это как?!
Вопрос, как ни крути, отнюдь не праздный,
Тут мы с тобой обязаны сойтись:
Всё, что формально – единообразно
Должно быть в этой жизни, согласись!»
И я им накропал зелёным цветом,
Что да, мол, лоханулся, признаю́,
И красным подписался. В голове-то
Я гнул без спроса линию свою.
Ребята мне тогда сказали: «Браво!»
Проверка прогундосила:«Дебил!
На вольнодумцев есть у нас управа,
Напомнить можем, если кто забыл!»
При Сталине бы шлёпнули, конечно,
Такой сотрудник долго не живёт,
А тут лишь от обиды безутешной
Поставили дежурить в Новый Год.
Узнав об этом, мастер апелляций,
Витюха подбоченился, как граф:
«Маразм не может вечно продолжаться!»
Вот тут он однозначно был не прав.
Вы лучше у других ментов спросите, –
Маразм имеет чёткий внешний вид,
Пока его источник и носитель
В активной фазе, сволочь, состоит.
И в бесконечном этом карнавале,
Забыв про сон, еду и опохмел,
Мы висяки такие раскрывали,
Что Шерлок Холмс, и тот бы очумел.
Советский следователь, кто он есть такой?
Он тот, кто стены сносит запросто башкой,
Когда они ему идти мешают к цели.
При этом мозг вполне способен у него
Нормально действовать. Оно и ничего:
Разбег, удар – и только щепки полетели!
В теории так и бывает:
Увидел, подумал, раскрыл, –
Контора тебе помогает,
Ни средств не жалеет, ни сил.
И следствие с розыском вместе
В единой упряжке бегут,
И вор терпелив при аресте,
И взяток в суде не дают.
И старенький мудрый наставник,
Похлопав тебя по плечу,
Поллитру приходует плавно:
Не зря я вас всё же учу!
Ну, в смысле, что мент выпивает
В минуты триумфа, а так
Лишь службу одну уважает,
Хоть, в общем, махнуть не дурак.
И самбо он знает приёмы,
И ствол у него с кобурой.
Немного у нас по-другому
Дела обстояли порой.
Расхлёбывать горькую кашу
С Петровки большой генерал
Однажды всю братию нашу
На общую сходку собрал.