Джек пожал плечами. В его истории не было какой-то особой тайны, поэтому он начал говорить. Она слушала его молча, но когда он дошёл до момента вступления Америки в войну, спросила:
– А в армию Вы добровольно записались или Вас призвали?
«По-моему, Майкл спрашивал меня о том же неделю назад», – подумал Джек. Он кивнул и ответил:
– Конечно, сам. Тогда многие записывались добровольцами.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о том времени, когда Вы были на войне, – попросила Саманта.
Он начал рассказывать, а она сидела и записывала. Рассказ вышел довольно продолжительным, но вот он описал события того дня, когда убил генерала Роджерса и его сына, затем рассказал о суде и как попал в темницу.
– Вот и всё, – закончил он.
– Хорошо, Джек, спасибо Вам за подробный рассказ, – сказала она, внимательно наблюдая за ним. – Я обязательно постараюсь помочь Вам.
– Очень на это надеюсь, – улыбнулся солдат.
Следующим на очереди был Оливер. Он разглядывал сидящую напротив молодую женщину и думал, что она, безусловно, красива, но красивее Джулии никого на свете нет, и уже никогда не будет. «Интересно, зачем я здесь?» – в очередной раз промелькнула у него в голове мысль, поскольку пауза затягивалась.
– Меня зовут Саманта, – наконец, произнесла женщина. – А как Ваше имя?
– Оливер, – коротко ответил он.
Её почему-то это очень обрадовало. Она улыбнулась, записала имя в блокнот и продолжила:
– Оливер, успел ли Джек что-нибудь рассказать Вам о деталях нашей с ним беседы?
– Нет, у нас не было времени поговорить, меня сразу же отвели сюда.
– Хорошо, тогда повторюсь. Если Вы будете честны со мной и поведаете Вашу историю без утайки, возможно, я сумею помочь Вам избежать электрического стула.
– Вы серьёзно? – удивлённо спросил Оливер, хотя и так было видно, что она не шутит. – А что именно Вас интересует?
– История Вашей жизни с самого начала, – ответила она и приготовилась записывать.
И он начал подробно обо всём рассказывать: и о своём детстве, и об учёбе в музыкальном классе, и о том, как не мог найти работу, а затем устроился в ночной клуб Боба Миллера.
– А что Вы почувствовали, когда Джулия умерла? – спросила Саманта, когда Оливер рассказал ей о событиях той роковой ночи.
– Неимоверный ужас, боль утраты, пустоту в душе, – грустно вздохнув, ответил он.
– Гнев, – добавила женщина. – Вы ведь убили владельца клуба в порыве гнева?