Сгоревший трамвай, застрявший посреди дороги за забором, резко
возвратил на место, в реальное время. В остальном дорога как
дорога, но за ней начинался квартал, который никогда не был уютным
или благоустроенным. Здесь, видимо, близко к поверхности проходит
метро, станция совсем рядом, и потому участок не застраивали. А
может ещё что, но огромный кусок земли был заполнен чёрт-те чем, в
том числе просто полем, постепенно превращающимся в мусорное. В
дальнем конце располагался рынок. Последние годы от него осталось
почти одно название, так как построили обычный двухэтажный торговый
центр — от рынка остались только скудные ряды базарного типа. А
когда-то тут стоял настоящий рыночный дух бочковой квашеной
капусты, специй и всего остального, что положено быть на рынке. Ну
и грязь, конечно, тоже, но такая грязь, безвредная, что ли.
Природная — organic. Не то, что сейчас: обрывки бумаги, куски
железных листов, битое стекло и всё, абсолютно всё, покрыто
кусочками полиэтиленовых пакетов и мешков, которые взлетают при
каждом порыве ветра. Культурный снег — по аналогии с культурным
слоем, который тоже скорее бескультурный. Андрей давно уже
воспринимал эволюцию этого рынка как деградацию, но чего именно
деградацию, пока ещё не смог сформулировать. После пандемии это
стало неактуально, так как он начал деградировать так же как всё
вокруг.
Всё, кроме завода, куда шёл Андрей, так как на проспект он
выходил высокой старинной стеной и бетонными конструкциями, которые
простоят ещё десятки лет, максимум слегка облупятся. Именно за эту
историческую стену ему и нужно было: слева, с краю стены — уже
совсем близко, располагался узкий исторический въезд на территорию
завода. Скромные ворота с хлипкой, тоже исторической, решёткой, для
надёжности перекрытые фурой — незнающие скорее всего даже не
заметят, что тут есть въезд. А знающих не пропустит охрана —
дремлющий автоматчик, прислонившийся к изнанке стены.
Работа на заводе кипела, казалось, сюда не дошла пандемия и
внутри старых зданий завода сохранилась прежняя жизнь. Защита из
производственных корпусов позволяла не соблюдать тишину, можно
слушать музыку и подпевать, что с радостью делала чуть ли не
половина работающих. В музыку подмешивались чужие ритмичные звуки:
быстрый стук металла по дереву — обустраивают вагоны; редкий, но
сильный и резкий стук металла по металлу — облегчают платформу
огромным молотком. Несколько девушек весело колдовали вокруг
огромного чана над костром, где готовилась похлёбка для всего
коллектива.