— Андрей! Где твоя миска?
Пора отвлекаться от мыслей и обедать. Мира уже нашла его миску и
принесла ему полную дымящегося густого супа, осторожно держа через
край кофты. Первое и второе в одном. Только десерт отдельно, если
будет.
— Спасибо. Ты тут сядешь?
— Нет, тут дует, я хочу поближе к костру. Приходи к нам, у нас
весело. Байки рассказывают.
— Ладно, сейчас приду. — Сказал Андрей, взял миску и пересел
ближе к компании, которая в этот момент над чем-то громко смеялась.
— Дайте место начальнику!
Большая кружка крепкого сладкого чая — что может лучше завершить
походный обед, любую походную еду. Андрей снова отсел от компании,
которая частично ушла вглубь вагона, где можно вздремнуть, частично
осталась жарить просроченные сосиски и ветчину. Андрею же нравилось
сидеть скрестив ноги около самой двери и смотреть как дождь умывает
постпандемический мир. Настроение изменилось: с
бодро-активно-радостного переключилось на
спокойно-романтически-радостное. Спокойная радость — самая
устойчивая и приятная для ума и тела, в ней можно находиться очень
долго. Особенно, когда дождь вот так вот бьёт по молодым ивовым
листикам, образует большие лужи и пускает по ним огромные пузыри, а
в теле ощущается приятная тяжесть и теплота вкусного и сытного
супа. И ближайшие часы никуда не нужно идти, принимать решения,
командовать людьми.
— Оль, передай, пожалуйста, мне ещё тех сосысочэг. Они хорошо
зашли. — Сказали у Андрея за спиной и путь его мысли снова
провалился в прошлое.
Оленька. Любимая Оленька. Как хорошо мы гуляли по городу, правда
ты не любила вот такие дожди, предпочитала прятаться от них в кафе
и пить кофе. Ты помнишь, как мы сидели в "Coffeeshop" на Невском?
Кажется, мы туда зашли после кино — совершенно не важно какого, не
помню, как не вспоминай, даже в каком кинотеатре не отложилось в
памяти. Почему я вспомнил? Ведь в тот день не было дождя, светило
солнце, кажется, не летнее, но уже согревающее. Весна или осень…
Почему мне сейчас вспомнился именно этот момент? И то как я заказал
для тебя "киндерсюрприз". И твою радость его открывания. Хотя ты
вечно обижалась, что я обращаюсь с тобой как с ребёнком. Но как ещё
было обращаться? Если бы ты сейчас была тут, со мной в этом вагоне,
я бы поступал точно так же: завернул бы тебя в одеяло или два — ты
вечно мёрзла, проверил бы, что ты сидишь достаточно близко к
костру, что тебе хватает горячего чая… Если бы…