Во дворе послышались гулкие удары топора по дереву – хозяин рубил дрова и вскоре закончил это занятие, отворил скрипучую дверь и вошёл в избу со связкой берёзовых дров, ярко пахнущих лесом и свежей древесиной. Запах этот, перебивающий запах сырости в маленькой комнатке, был приятен Александру, и коварная память перенесла его куда-то в детство, в нечёткие и смазанные моменты его босоногого десятилетнего счастья. Всплыли в памяти лица его дедушки и бабушки, очертания дедовской деревенской избы. Вспомнился и тот же приятный запах свежеколотых дров, не хватало только аромата бабушкиных пирогов и каши, приготовленных в русской печи. Причуды памяти, которая напомнила Александру прошлые картинки из детства, но пока закрыла густым туманом его настоящее, опять принесла беспокойство. Воспоминания детства были близки ему, успокаивали назойливую головную боль, и он словно строитель попытался сложить по кирпичику здание своей памяти, точнее, тех фрагментов из детства, которые поддавались восстановлению.
Несомненно, Александр не был деревенским жителем. Сначала смутно пронеслись в сознании очертания зданий большого города, широких проспектов, каких-то памятников. Затем вспомнилось, как маленький Саша едет на жёсткой телеге, пахнущей сеном и конским навозом по лесной дороге. Всплыли из памяти добрые и радостные лица дедушки и бабушки, встречающие его, приехавшего к ним в деревню из большого города на каникулы. Воспоминания эти никакими географическими подробностями пока ещё не обросли – город без названия, обычная русская деревня, обычная деревенская дорога. Всё это было похоже на чёрно-белое кино, точнее, документальную хронику перед фильмом, которые Саша ходил смотреть в какой-то кинотеатр в большом городе.
Потом почему-то вспомнились деревенская баня, невыносимая влажная жара и дедушка, который охаживает его дубовым веником. Голый Саша лежит животом на банной деревянной полке, хватает ртом горячий воздух, спина горит, но он терпит, терпит и считает секунды до конца этого истязания. Нет, конечно, не может он попросить пощады или убежать из-под твёрдой дедовской руки, тем более после слов деда:
– Молодец, Сашок! Настоящий мужичок! Русская баня – это здоровье и душе, и телу. Эка благодать!
После этих слов дед из деревянной шайки окатил Сашу водой. Вода была в меру холодной, не студёной и сразу принесла облегчение и ту самую благодать…