Я с любопытством осмотрелась. Внутри магазин оказался таким же старым, как и снаружи. Кроме того, в помещении стоял удушающий лимонный запах чистящего средства. Шлепанцы скрипели по дешевому линолеуму. С корзинкой для покупок, которая липла к рукам, я целенаправленно двинулась в сторону полки с изотониками. Вот оно. Мое единственное сокровище. Цена оправдывала качество, и одной бутылки хватало на три часа дороги.
– «Гейторейд»[1]! – радостно воскликнула я и широко улыбнулась.
Несколько покупателей, которые находились неподалеку, посмотрели на меня как на странную, но в тот момент меня это мало волновало.
– Идите к мамочке! – притворно сладким тоном заговорила я, сгребая в корзину все синие бутылки, которые попадались мне в руки. При этом меня совершенно не волновало то, что изотоник не охлажден, а на этикетках лежал легкий слой пыли. Напиток не содержал ничего такого, что могло бы испортиться. Я ласково похлопала по содержимому тяжелой корзины и направилась к полке со сладостями. У меня разбежались глаза. Мне никогда не разрешали покупать столько сладостей, сколько я хотела. И в корзину моей глупости тут же приземлился пакетик фруктового драже. За ним последовали бисквит с кремом, печенье «Поп-тартс», лакричные конфеты и печенье с мятной начинкой. Через пять минут моя корзина выглядела так, будто я закупалась для вечеринки в честь дня рождения восьмилетнего сладкоежки. На свой восьмой день рождения я получила лишь канапе из лосося со сладким мясом, поэтому расценивала эту покупку как символ торжества справедливости. Венчали эту кучу несколько упаковок двойного шоколадного печенья с помадкой. В восемь лет я бы разрыдалась от такого зрелища. Ладно, сейчас мне восемнадцать, и я тоже близка к тому, чтобы лить слезы. Но я сдержалась. Не хотелось выглядеть в глазах продавца более чокнутой, чем я была на самом деле.
– Привет! – широко улыбнулась я и торжественно водрузила на прилавок переполненную корзину.
– Привет, – прогнусавил он в ответ и скептически оглядел меня.
Похоже, этот продавец мой ровесник – может, чуть старше – и наверняка учится где-то поблизости. Другие предположения, почему он добровольно взялся за такую работу, мне в голову не приходили.
Я поймала себя на мысли, что таращусь на него во все глаза. У бедняги прыщи на лице и такая тонкая шея, что видно, как двигается кадык. Но благодаря этим недостаткам он выглядел намного естественнее, чем парни из моего бывшего окружения. Я уже и не помнила, когда в последний раз встречала человека с такой проблемной кожей. Большинство моих знакомых не могли широко улыбаться из-за ботокса и лазерного пилинга. Но этот парень выглядел… нормальным. Лучше и не скажешь. Кажется, я испытала культурный шок. Все оказалось совсем не таким, как я ожидала. Хоть кожа продавца и представляла собой удручающее зрелище, но в то же время я находила его привлекательным.