Мой дедушка по папиной линии, которого зовут Борис, был человеком «партийным» и, кстати, довольно тепло общался с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, о чем свидетельствуют множественные фотографии у нас дома. Часто по работе ездил за границу и брал с собой семью. Значительную часть своего детства и отрочества мой папа и его брат провели в Италии, поэтому они хорошо знают местные обычаи и язык. Там до сих пор живут мои родственники, но я с ними, увы, не общаюсь. Бабушка по папиной линии – Алла – всегда была такой «бой-бабой», грозой любого застолья. То очень строгая, то, наоборот, чересчур добрая, но чуть что – вспыхивала как спичка и несла всем головы с плеч в прямом смысле этого слова. Я – ее полная копия как внешне, так и по характеру. Мы оба массивные по комплекции, но обладаем довольно тонкими, аккуратными ногами (хотя бы за что-то можно смело поблагодарить небесную канцелярию). Помимо прочего мы одинаково любим выпить, мы хабалистые и своенравные. Она жуткая матерщинница. Могла сказать: «Алеша, попизди-ка мне гвоздика!». А мне лет 7–8. Могу сказать, что интонация и тембр голоса напоминали генеральский, и вызывали по меньшей мере легкий страх в хрупком тельце, а также неоднократные слезы из-за ее слов. Но парадокс в том, что при всем при этом я был ее самым любимым внуком, поскольку был первым. Бабушка была огнем, а ее муж – мой дедушка – водой. Они очень гармоничная пара, были, есть и будут. Бабушка всегда любила ему говорить, что делать и как лучше, а он никогда не спорил, прислушивался, делая как бы по ее желанию, но в то же время по-своему, их принцип совместной жизни можно было описать как «женщина – шея, а мужчина – голова», что и являлось по сути секретом долгого брака. Сейчас они уже, конечно, совсем другие, поскольку, сами понимаете, время никого не щадит и бабушкин пыл поубавился после перенесенного инсульта, а дедушкин юморной взгляд на мир подкосился по причине деменции, которая, к сожалению, не выбирает, к кому приходить, а просто диагностируется и все. Он помнит все, что было раньше, но увы, забывает, что происходит в настоящем, даже не знаю, что лучше, помнить прошлое или жить настоящим, довольно философский вопрос вам на засыпку…
Прабабушка по папиной линии – Тамара. Именно с ней я проводил каждое лето в дачном доме на берегу Ладоги (об этом чуть позже). Ее я любил больше всех. Она была суперженщиной. У нее был отличный, как бы почетче выразиться – гармоничный вкус. Она всегда была в плотных колготках на ногах, прикрывая вены, которых, по-видимому, стеснялась, аккуратные босоножки, сверху пиджак и на нем – брошка в виде цветочка или какой-то загогулинки, придававшей ей нотку аристократии. На голове – небольшой пучок. У нее была одна и та же прическа всю жизнь, именно этот пучок, как на заставке телекомпании «ВИД» (прогуглите). Она дала мне очень многое, пожалуй, всю самую главную базу, включая и колоссальные познания о сериале «Клон», это было некой традицией перед сном. От нее я узнал всякие поговорки и присказки. Ее любимые: «не говори “гоп”, пока не перепрыгнешь», «индюк думал, да в суп попал», «сто раз отмерь, один раз отрежь». От нее я перенял некие буржуазные замашки и на то время для меня довольно странные вкусовые предпочтения. Например, она покупала нам кальмары, мы их варили и ели, или морские ежи, или гребешки свежие. Сейчас сижу и до сих пор не понимаю: по сути жила она в совке, в продуктовой нищете, но на столе, блядь, кальмары, гребешки, ежи! Откуда? Так и останется загадкой… А ее знаменитые бутерброды на черном хлебе с селедкой, сливочным маслом и зеленым луком? Эх… Мне было 11–12 лет, когда она умерла. Помню очень сильно плакал, ушел в ванную, чтобы никто не видел, и так минутку, хотя, может, это была и не минутка, просто выл, даже не плакал в полотенце, после чего с гордым видом вышел, будто этого не было вовсе… Спросите почему? Я не привык показывать слабости, такое проявление эмоций мне не свойственно, по крайней мере на людях. С тех пор больше я ни по кому ни разу не плакал.