Осмотрев гравитацикл, Ставр посмотрел на уровень батареи. Заряжено.
– Отлично, тогда прокатимся… – пробормотал он, обращаясь к гравитациклу.
Ставр сел за руль. Включил зажигание. Движок послушно заработал, транспорт сразу поднялся над землёй на сорок сантиметров и повис в воздухе. Ставр медленно повернул ручку газа на руле и полетел через стадион, вылетев на проезжую часть. Пролетев два перекрёстка, он облетел кучу столкнувшихся на дороге электромобилей и свернул в заросший парк. Посреди парка стояло пятиэтажное здание, зиявшее пустыми глазницами выбитых окон и серыми пятнами на облезших стенах. Ставр обогнул это здание, выехал из парка с другой стороны и оказался на набережной реки, русло которой уже давно высохло и потрескалось.
На набережной располагалась высокая закрытая смотровая площадка, с которой была видна большая часть ржавеющих конструкций, бывших когда-то небоскрёбами на другом берегу реки. Смотровая площадка была сделана из металлических балок, обшитых толстым триплексом. Но внутренние стены были кирпичные, они местами разрушились, хотя сама площадка уцелела. Ставр заглушил двигатель и быстро поднялся по лестнице на четвёртый этаж. Солнце ещё садилось где-то там за облаками. Ставр снял свой большой походный рюкзак и поставил его возле уцелевшей стенки. К рюкзаку сбоку были прикреплены спортивный арбалет и большая металлическая монтировка. Внутри рюкзака помещалось много вещей, но сейчас он был почти пуст – только спальный мешок и пакет с суточным пайком.
Ставр смотрел через прозрачный триплекс на небо, он ждал, когда далёкое солнце зайдёт за туманный горизонт, а облака засветятся голубой дымкой. Только ночью появлялось то, ради чего он пришёл сюда. Багрянец на западе становился всё тускнее, а на востоке в облаках появились голубые всполохи. Похолодало. Ставр застегнул молнию на потёртой кожаной куртке и ещё глубже натянул на голову капюшон своей тёмно-синей толстовки. Этот капюшон он старался не снимать на людях последние пару лет.
Ставр был высоким, очень крепким и широкоплечим парнем. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Из под капюшона можно было разглядеть только прямой нос и мужественные, но чувственные губы. Длинная тёмная чёлка скрывала его лоб и брови до самых глаз. Затёртые джинсы были заправлены в армейские берцы из чёрной кожи. На шнурках было много узлов, от старости они часто рвались, но других у Ставра не было. На его толстом кожаном ремне слева висела походная фляга, а справа – охотничий нож в кожаных ножнах. Рукоять другого ножа торчала над ремнём сзади – для левой руки.