– Ну… – протянул Виктор. – По правде говоря, это можно было бы устроить…
– Да? Ты можешь взять меня завтра с собой?
– Думаю, могу.
– Спасибо! Спасибо! Ты у меня такой молодец! – оживилась Рита и добавила: – Интересно, а можно будет взять у него автограф? А сфотографироваться?
– А вот это не обещаю. И, кстати, если будешь приставать к артистам в студии, у меня могут быть неприятности.
– Жаль… Но не бойся: я буду вести себя тихо-тихо, как мышка, приставать только к тебе.
– Договорились, – улыбнулся Виктор и сменил тему: – Как твои дела в институте?
– Нормально. – Рита помахала в воздухе вилкой, показывая, что беспокоиться не о чем. – Скоро сессия, но я еще даже не начинала готовиться.
– Не боишься пролететь?
– Нет. Все будет в порядке, не переживай. Преподаватели – такие хорошие дядечки. Я им улыбнусь, где нужно, – и дело в шляпе.
Рита озорно подмигнула Виктору.
– Вот я тебе дам «улыбнусь»! – воскликнул тот, сграбастал ее в охапку и потащил в спальню к немалому Ритиному удовольствию.
Рита шутливо отбивалась и хихикала.
Позже Виктор много раз вспоминал этот вечер как один из последних, проведенных вместе. Если бы он знал тогда, к чему приведет его опрометчивое решение взять Риту с собой на студию! Откажи он ей тогда, не дай своему самолюбию согласиться на ненужный широкий жест, все бы пошло по-другому. Но в тот безоблачный день он ни о чем таком не думал, и никакие плохие предчувствия не тревожили его душу сомнениями.
– Смотри, ты обещал! – напомнила Рита, когда Виктор уже засыпал.
– Что? – переспросил он в полудреме.
– Как что? Взять меня завтра с собой!
– Ну, конечно, возьму, – пообещал Виктор и поцеловал ее.
Он обвил одной рукой Ритину талию и прижал девушку к себе покрепче – как оказалось, в последний раз.
Швайнштерн устало откинулся в кресле. Дорога была нелегкой: из-за плохой погоды рейс задержали, и он не успел толком отдохнуть после перелета. А ведь впереди еще был запланированный концерт, который он, Швайнштерн должен был отработать на все сто. Артист лениво потягивал красное винцо, что, впрочем, делал перед любым своим выступлением.
– Тимур, это успех! – Его продюсер Юра ввалился в комнату, тяжело дыша. – Все билеты проданы, плюс еще черте сколько народу в фан-зоне.
– А ты сомневался? – не без самодовольства осведомился Швайнштерн и вальяжно потянулся в своем кресле. – Хомячье… Они несли и будут нести свои бабосики за тот треш, что я пою. И ведь что интересно: чем большую туфту я им скармливаю, тем больше эти идиоты радуются. Если так пойдет дальше, то мне будет достаточно просто выйти на сцену, несколько раз матюгнуться в микрофон, забрать деньги и уйти.