Пыльная поземка неслась по мостовой, обрываясь в зарослях густой листвы. У поворота кирпичная кладка обвалилась, и в образовавшейся дыре засветилось открытое пространство.
Готовый к разного рода неожиданностям, Кучер осторожно заглянул в провал. На большой площади затеяла чехарду светотень. Между рядами ярких прямоугольных бойниц, в которые заглядывало солнце, пролегали четкие границы темноты. Свистел ветер, выбивая из щелей между камнями остатки песка. На стенах ютилась жухлая трава, а выше пустили корни молодые деревья.
Пустота обнадеживала. Присмотревшись, Кучер нигде не заметил продуктов жизнедеятельности хищников. Кроме того, по углам не валялись и обглоданные человеческие кости. Мостовая, если не считать жалких пучков травы выглядела девственно пустой.
Пугало безмолвие. Такое, что если бы не ветер, можно было съехать с катушек. Не кричали птицы, не жужжали насекомые. Даже у Кучера, как он ни храбрился, похолодело на сердце. Слева от него возвышалось сооружение, уцелевшее на уровне второго этажа. Туда он и рассчитывал забраться, справедливо рассудив, что большинству хищников путь наверх заказан. У него есть время до темноты, чтобы оглядеться – и вот за такой подарок следует сказать спасибо Грифону.
Вдоль стены, пытаясь до времени оставаться в тени, Кучер и двинулся, готовый в любой момент сдать назад. Стояла тишина. Только по-прежнему дул ветер, как последний скряга пересыпавший кучи песка с места на место.
Кучер остановился, придирчиво осматривая каждый закуток. Если он хотел добраться до разрушенного здания – следовало решиться на короткий бросок по открытой местности. Перспектива не радовала. Парню виделись десятки кровожадных глаз, следящих за ним из укрытий. Однако выхода не было. Если он хочет определиться с ночлегом, следовало рискнуть.
Это было последней осмысленной фразой, что оформилась в его голове.
Кучер рванулся с места, рассчитывая быстро одолеть открытое пространство, а потом подтянуться, и, ухватившись за выступ, в два приема оказаться на втором этаже.
Как только парень оторвался от стены, мир мгновенно потерял краски. Картинка застыла – от всех многочисленных оттенков остались лишь два цвета – белый и черный. Его нога угодила в ослепительный прямоугольник. Воздух всколыхнулся, и столб света стал подниматься. Словно белая краска залила ботинок и ногу до колена, закрасив тени. Кучер хотел поставить ногу на мостовую, но к своему ужасу осознал, что земной поверхности нет. Его ботинок падал в пустоту. Парень потерял равновесие, споткнулся и кубарем полетел туда, где нет теней. Темнота позади него задрожала, неохотно выпуская тело из тесных объятий.