Простонав, я поднялась с удобного кресла, взглядом обвиняя подругу за её бодрствующий вид.
Странно осознавать, что твоя родина – это не твой дом. Я родилась в Бухаресте, большая часть моей семьи живет тут, но с двух лет я росла в Бостоне, он и стал моим домом. Мы с Аней пробыли в Румынии две недели, изучая каждый музей и достопримечательность, в тысячный раз тысячного приезда за двадцать один год.
– Не хочу домой, – пробормотала подруга, уткнувшись в иллюминатор.
Наша поездка случилась из-за её нервного срыва, что было очень удивительно, потому что это не в её характере. Только вдали от дома она снова вернулась к жизни. Хоть бы это не повторилось опять.
– До свидания, – улыбнулась я стюардессе. – Спасибо.
– До свидания, – улыбнулась ослепительная блондинка-модель.
Милая женщина весь полёт поправляла мой плед, в отличие от лучшей подруги, которая смотрела фильмы и опустошала провизию самолёта.
– Анна Мария Джой, добро пожаловать…
– Кристина Кристал, добро пожаловать в Соединённые Штаты Америки, Бостон, штат Массачусетс.
Я улыбнулась мужчине, конечно, безответно. И почему работники паспортного контроля никогда не улыбаются?
– Девочки! Я здесь!
– Я думала, за нами приедет папа, – нахмурилась Аня. – Но, похоже, Виктор соскучился по нам сильнее.
Мой дядя Виктор стремительным шагом направляется к нам, как обычно, очень сосредоточенно. Он невысок, крепкого телосложения, даже слегка полноват, а немного седины в его темных волосах очень ему идёт. Не представляю, как он нашёл время в плотном графике владельца транспортной компании, чтобы встретить нас в аэропорту.
– Как отдых? – улыбнулся дядя, обняв каждую.
– Хорошо, – улыбается Аня. – Плюс двенадцать фунтов. Выпечка Нины божественна, но всё-таки хорошо, что нас отделяет океан, иначе никогда мне не попасть на олимпиаду.
Мы в общих чертах описали наш отдых, пока час плелись по пробке. Движение затруднено, половина дорог города оцеплено, а всё из-за крохотной трещины глубиной десять ярдов от Чайнатаун до Милк-стрит. Землетрясение произошло две недели назад, в день нашего вылета из Бостона. После этого город заполнили кричащие о разломе восточного побережья сейсмологи и, конечно, не обошлось без сумасшедших, утверждающих, что конец света близок, и начало положено в Бостоне. Зато на улице Миртл обычное тихое умиротворение, где-то за квартирными трёхэтажными домами из красного камня вой сирен и городская суета, по которой я уже успела соскучиться.