Солнце постепенно начало согревать Костика, роса высохла, а он по-прежнему лежал за стволом берёзки и пытался определить, где сидят оставленные немецкие солдаты.
«С другой стороны, зачем тут оставлять солдат? Они уехали. Скорее всего, возвращаться не собираются. Надо посмотреть, что там в госпитале».
Он встал на колено, прислушался, осмотрелся. Тихо. Только слышно ветерок в листве и щебетанье птах. Долго не мог решиться встать. И всё-таки встал. Постоял. Никто в него не стрелял. Костик повесил автомат на шею и медленным шагом двинулся к госпиталю. Сейчас он весь превратился в слух и зрение.
Каблуки кирзачей гулко простучали по ступеням крыльца. Но опять никто не окрикнул, никто не выстрелил. Постепенно Костик осмелел. Осторожно заглянул внутрь здания, прошёл по коридору. Нашёл спуск в подвал. Несколько минут постоял, прежде, чем спуститься. Надеялся услышать какие-нибудь звуки. Мёртвая тишина пугала.
Руки стали мокрыми, но какая-то неведомая сила толкала вниз по ступенькам. Костик сглотнул, тяжело выдохнул и пошёл навстречу неизвестности. Темнота пугала. От света, падающего сверху, Костик заметил на стене выключатель. Не надеясь на чудо, он щёлкнул им… ничего не изменилось.
Перехватив автомат поудобней, Костик решился войти в темноту. Глаза понемногу привыкли. И теперь различали слабое свечение в конце коридора. Под ногами что-то временами похрустывало. Не торопясь почти дошёл до конца. Свет падал из небольшого продолговатого окошечка вверху и не давал разглядеть, что находилось внизу, под самим окошечком. Непонятная груда чего-то с чем-то белым. Подошёл ближе, присел, и ужаснулся. Это были пленные, лежащие друг на друге в неимоверных и странных позах. Чтобы не упасть, Костик опёрся пальцами от пол и ощутил что-то липкое, вязкое. Голова закружилась. Он резко встал, но чуть не упал, успел зацепиться за стену. Рвотные позывы вывернули желудок наружу.
Качаясь и спотыкаясь, Костик выбрался на верхние ступеньки и присел, прислонившись спиной к шершавой поверхности стены. Воздуха не хватало, в глазах застыли слёзы. Он вспомнил, сколько человек стояло вчера во дворе. Сорок или пятьдесят? Теперь они все лежали там, внизу, мёртвые. И виноват в этом он, Костик, который проспал ночь и не смог придумать, как освободить пленных.
«Сволочь я последняя. Знал, что расстреляют и ничего не сделал, чтобы их спасти. Ничего. Никчемный я какой-то. Простите меня…»