Сперва у Дэмиена не было ответа. Она права. Нужно было
приступить к домашке, как только он закончил с лекциями, доделать
после ужина и уже потом играть. Но, черт побери, он же смотрел
онлайн-лекции с девяти утра! Скукотища еще та — именно это
заставило предпочесть сиюминутное удовольствие, хотя он отлично
знал, как мало времени останется на учебу потом.
У Дэмиена было несколько вариантов. Можно извиниться.
Можно признаться, что устал учиться восемь часов кряду, но при этом
поступил неправильно и раскаивается. Возможно, тогда он получил бы
послабление.
Но он ничего этого не сделал. Какой-то дурацкий животный
инстинкт заставил его бороться с кажущейся несправедливостью
ситуации. Он ведь учился нон-стоп с самого утра! Он заслужил
перерыв!
Дэмиен снова уставился на плечо матери и подписал себе
смертный приговор.
— Я собирался сперва сделать домашку, но позвонил Кевин и
умолял помочь с онлайн-презентацией. Я хотел выйти и спросить
твоего разрешения, но он сказал, что времени нет. Но я знал, что ты
придешь и все равно отключишь шлем. Спасибо, кстати, большое, —
Дэмиен потер макушку, где до сих пор с каждым ударом сердца
отдавалась глухая боль. – Теперь голова будет ныть всю ночь, отчего
делать домашку станет на-амного интереснее.
В ответ Кассандра просто смотрела на него. Смотрела молча.
Дэмиен передвинул взгляд на несколько сантиметров вправо и увидел
ее пронзительные голубые глаза. Очень усталые и все же очень, очень
злые. Они видели его насквозь и словно читали все его
мысли.
Смотреть на маму было трудно не только из-за ее гнева;
кожа на ее лице пугающе натянулась, обозначив кости. Кассандра
по-прежнему теряла вес и не могла его набрать. Под глазами
появились темные мешки. Черные волосы, когда-то густые и чистые,
теперь истончились и поредели. Дэмиен поймал себя на том, что хотел
бы закончить этот бессмысленный спор хотя бы для того, чтобы она
наконец поела.
Но она все смотрела на него. И Дэмиен дерзко смотрел в
ответ.
— То есть ты уже играл, когда тебе позвонил
Кевин?
Взгляд Дэмиена дрогнул, а решимость пропала. Он
отвернулся. Раньше его молчание означало сопротивление. Теперь –
только сокрушительное поражение.
— Так я и думала.
Биомойка еще раз прервала молчание, с низким гулом
приступив к просушке посуды.
— Дэмиен, посмотри на меня, пожалуйста.