Тогда этот случай на меня произвёл впечатление. Оказывается, это возможно в нашей жизни: есть среди нас люди, которые пользуются привилегией чувствовать себя ответственными за недобросовестность других людей в ситуации, когда вообще никто и ни за что не отвечает, и мы с этим заранее согласны. Получается, что я уже в свои школьные годы был достаточным циником, чтобы не делать проблемы из недобросовестного к себе отношения других людей и, напротив, искренне удивлялся, когда кто-то испытывал по данному поводу неловкость и как-то пытался мне это компенсировать своими силами. Так я узнал нечто новое и не совсем плохое об окружающем меня мире, а заодно получил шанс учиться в престижном московском вузе, на что раньше всерьёз не рассчитывал.
Вышеописанная история с изучением иностранного языка случится, однако, уже позже, а пока я жил-поживал в родном городе, пребывая в тех условиях, которые мне мой город мог предложить. А что мог предложить город Электросталь книжному мальчику, да ещё философу, каким, как мы успели выяснить, я себя воспринимал с начала своей сознательной жизни? А вот что. Помимо уже известной нам школы № 13, были в моём родном городе и другие, менее формальные, но от этого не менее мощные центры силы. Например, двор нашего многоквартирного дома, где в отсутствие интернета мои сверстники черпали информацию о жизни, чатились, выстраивали отношения, приобретали и теряли репутацию, включались в игру, побеждали и терпели поражение – одним словом, жили. Во дворе существовала какая-то инфраструктура, пусть внешне небогатая, но крепкая и разнообразная, включая спортивную площадку, беседку для разговоров за домино (или пивом) и даже подобие зелёного театра с лавочками и подиумом для коллективного прослушивания лекций по актуальным вопросам внутренней и внешней политики. О качестве лекций в зелёном театре судить не берусь, поскольку за годы жизни во дворе услышать такие лекции мне не привелось, да и не помню, чтобы очень хотелось. Другие же из упомянутых инфраструктурных объектов использовались нами, жильцами нашего дома, весьма активно. Так, мы с братом имели обыкновение выгуливать на спортивной площадке нашего тогдашнего питомца – добермана. Уже потом я узнал, что эта порода бойцовская и может дать сдачи, если что не по ней, а в тот период, о котором я вспоминаю, собака была ещё щенком, но уже с норовом и крепкой челюстью. Так вот, мой брат вышел выгулять добермана. Вдруг слышу крик. Бросаюсь к окну, а там брат, спасаясь от нашего питомца, убегает и виснет на спортивном снаряде, комично бултыхая ногами, а внизу заходится в лае, подпрыгивает, норовя укусить хозяина, подросший щенок. Сразу скажу, что такое нелояльное поведение со стороны нашего питомца было в моих глазах настоящим свинством. Мы с братом так долго о нём просили родителей, так много надежд на совместные с ним игры возлагали, нам хотелось им, таким сильным и красивым, командовать: типа, к ноге, и всё такое. А тут он нам характер свой показывает. Брата, конечно, как всегда жалко, но ещё более жалко своих обманутых ожиданий. Оказывается, животные не игрушка. Я же удивлялся, почему мы с братом играем с щенком, а любит он не нас, а нашу маму, которая его кормит и за ним убирает. Вот такой парадокс. Собаку родители вскоре отдали в действительно хорошие руки, но какие-то уроки из нашей с ней непродолжительной совместной жизни я всё-таки успел извлечь, и состоят эти уроки в том, что, во-первых, любят по-настоящему только тех, кто тебя кормит и за тобой ухаживает, а что касается, во-вторых, совместных игр, то такие игры должны быть интересны обеим сторонам в одинаковой мере, иначе настоящей игры не получится.